от них переулков...
— Ну вот давайте и свернём в один из них, например, в этот. Фонарей никаких нет, темень непроглядная...
— Какая темень?... Вон какой свет из окон!..
— Не из окон, а в окнах... А здесь ни зги не видать...
— Пусть не видать... Что нам-то?... Что мы тут будем делать?..
— Как что?... Обниматься, целоваться...
Женя останавливает Зою и приклеивает к её устам свои...
— Чем ты будешь завтра занят до вечера? — спрашивает она.
— С сегодняшней полуночи до завтрашнего вечера я буду где-то на рыбалке. Ведь меня же ради этого сюда привезли... А что?
— Да ничего такого особенного... Раз рыбалка — значит рыбалка...
— Да колебал я эту рыбалку!... С гораздо большим удовольствием по-менял бы её на компанию с вами... Надо только попозже вернуться в гостиницу, где-то задержаться до тех пор, пока мои рыбаки не уедут без меня... И я свободен!..
— Ты любишь свободу?
— А кто её не любит?
— Тебе хорошо... Ты небось холост?... А у меня муж, ребёнок...
— Но сейчас-то они далеко... Разве вы сегодня не свободны?
— Действительно, никуда не надо идти и отчитываться, где была и почему задержалась...
— И отчего пуговки блузки расстёгнуты...
— Пуговки, пожалуйста, оставь в покое...
— Оставлю, когда они больше не будут мешать моему любопытству... И не надо тратить энергию на то, чтобы мешать моим дланям... Лучше обнимите меня... Вот так... И поцелуйте...
— Нас никто тут не увидит?...
— У вас такая прелестная грудь!... Так и манит к себе мои пальчики... — От этих пальчиков мне лямки в плечо врезались и больно...
— Может, расстегнём и бюстгальтер?
— Нет, нет!... Ни в коем случае!... Мало ли что... Вдруг кто-то снова наткнётся на нас...
— Вот именно наткнётся... Тут такая темень, что в метре ничего не видно... Так что если мы не будем шумно вести себя, нас ни один чёрт не заметит... Разве не так?..
— Дай-то бог!... И всё же, мне как-то не по себе...
Зоя пытается воспрепятствовать его руке приподнять подол её юбки и проникнуть под трусы, но делает это как бы для проформы и молча... Едва его пальцы проникают к ней в промежность, она вся обмякает, обнимает его за шею и прижимается к нему всем телом. Другою рукою Женя расстёгивает свою ширинку и пытается вытащить наружу своего петушка. Однако тесные плавки мешают ему это сделать.
— К чему всё это? — не разжимая объятий и шёпотом спрашивает Зоя.
— А к тому, чтобы возобновить то, что вынуждены были прервать там, на берегу...
— Как?
— Есть много способов...
— Я признаю только один...
— Почему бы не попробовать другие?
— И не думай об этом!...
— Почему? Чего вы боитесь?
— И боюсь, и не хочу!... — она разжимает свои объятия и резко отстраняется. — Не привыкла к такому... Не говоря уже о том, что... Не знаю, как это сказать... Ну, например, способствует ли дальнейшему сближению людей, уже вроде бы познавших близость, если один продолжает обращаться к другой по-прежнему на холодное «вы»?
— Согласен... Каюсь, для меня словесное выражение близости требует большего времени, чем...
— Ну вот и отлично!... Будем считать, что мы договорились: в начале словесное закрепление, а потом дальнейшее развитие... Идёт?
— Идёт!... Как говорится, любишь кататься, люби и саночки возить... Хотя для меня, повторяю, такой алгоритм развития отношений будет не таким уж и лёгким...
— Надеюсь, в этом непонятном для меня слове, ничего неприличного нет?
— Ничего... Вы помните... — извиняюсь и буду, наверно, ещё много раз извиняться за это... — как в первых классах школы дети занимаются сложением, вычитанием, умножением и делением столбиком...
— А как же, и сейчас мне приходится этим заниматься с сыном,
