маленькими металлическими шкафчиками, наподобие тех, что стоят в американских школах. Открыв один из них Кристина извлекла из него очень трусики и лифчик.
— — Одевайся. Это твой костюм — сказала Кристина, протягивая их Оле
— — Это всё? Это и есть костюм? — Ольга была в лёгкой панике. В таком виде выступать перед людьми!!
— — Да. Здесь у всех похожие костюмы, Поэтому театр так и популярен. Неужели ты думала, что в этом городе люди так любят театр?
— — Действительно. — Оля приняла «костюм» и застенчиво попросила Кристину выйти.
Странно улыбнувшись, девушка вышла из комнаты. Оля начала переодеваться. Закончив, она оглядела себя. Промежность прикрывала ракушка, от неё тянулись цепочки с маленькими ракушками и белыми переливчатыми камешками, которые издали можно было, наверное принять за жемчуг. Они кольцом опясывали тело девушки, нередко красиво переплетась. Таким образом, упругая попка девушки была прикрыта лишь условно. При каждом шаге цепочки колыхались, открывая взгляду сзади все пикантные места девушки. Грудь едва прикрывали две ракушки, которые крепились цепочками на плечах. В таком виде Оля и пошла к хозяйке театра.
Та встретила её, сидя на кресле, закинув ногу на ногу.
— — Тебе очень идёт — улыбнулась она — но теперь давай поговорим о твоей работе и обязанностях. — Зарплата будет у тебя ежемесячно, и будет она не маленькая. По истечении трёх лет, если ты хорошо себя проявишь, я напишу рекомендацию в театральное училище соседнего большого города. Там ко мне прислушиваются. Через полгода сможешь брать учить текст роли на дом, не постоянно конечно, но всё же. Как тебе условия?
— — Очень нравятся, Оксана Викторовна.
— — Но согласись, я не могу делать всё для всех и при этом не требовать ничего для себя. Это справедливо, как ты думаешь?
— — Я с вами согласна.
— — Вот и отлично. Не относись к этому серьёзно, это лишь мои капризы, но выполнять их ты должна. Первое: Обращаться ко мне только как к госпоже. Не Оксана Викторовна, а именно госпожа или госпожа Оксана. Второе: Ходить в театре будешь только в нижнем белье, а именно в лифчике и стрингах. Сегодня же пойдёшь в магазин и купишь. С утра будешь приходить в обычной одежде, раздеваться, а вечером одеваться и идти домой. Говорить только после того как я разрешу. В моём присутствии находится на коленях или как я скажу. И вообще выполнять все мои приказы сразу и беспрекословно. Да, и с этого дня ты становишься лесбиянкой. Поняла?
— — Но я не лесбиянка...
— — Или ты выполняешь все мои требования, или я превращу твою жизнь в ад. Ты вылетишь с этой работы. Тебя не примут никуда, кроме самого низкопробного борделя и жить ты будешь впроголодь на улице. Ещё раз спрашиваю, ты меня поняла?
— — Д-да
— — Что да??
— — Да госпожа, я всё поняла. — всхлипнула Оля
— — Тогда подписывай эту бумагу, это контракт. А за то, что заупрямилась, получишь наказание.
Оля подписала бумагу, и плача, сидела на стуле.
— — Ты что уже всё забыла?? На колени, шлюха!
Она сползла со стула и встала на колени перед её новой госпожой.
— — А теперь, в знак твоей окончательной покорности, целуй!
Оксана встала из-за стола. На ней оказались латексные сапоги выше колен. Как ни противно Оле было целовать ноги чужой женщины, она смирилась и поцеловала. Довольная улыбка тронула губы Оксаны.
— — Становись на четвереньки, шалава.
Оля исполнила приказание.
— — Выше задницу, шлюха! Ещё выше!
— — Я не могу выше госпожа! — всхлипнула девушка.
— — Говорить будешь, когда тебе разрешат, а теперь считай вслух
удары, сучка, их должно быть двадцать. И она нанесла сильный удар плёткой, которую достала из стола.
— — Раз — по лицу
