взрывы.
Он уже почти ушел куда-то в подсобное помещение, а она уже почти успокоилась, все же добравшись до островка с пальмами в центре бассейна, но он вернулся. Присел на корточки на краю бассейна и спросил откуда она приехала. Оказалось что он чуть-чуть говорит по русски. За время работы в отеле он выучил всего несколько слов — «ты красивая», «отлично», «можно я тебе помогу», «доброе утро» и «приятного дня». В тот момент, ей показалось что он знает еще пару русских слов, но по какой-то причине решил не озвучивать их вслух. И, конечно же, он поинтересовался отчего она купается одна и где ее муж.
Да, это был прекрасный чисто «египетский» вопрос. Последний раз, когда садовник спросил ее об этом, он увязался за ней до дверей ее номера с совершенно ясными и понятными намерениями и ушел только когда ее мать вышла ей навстречу. Она улыбнулась, стараясь не выдавать очередную накатившую на нее волну нервной дрожи, и сообщила что отдыхает одна, а мужа у нее вообще нет. Сказать такое египтянину, это почти как показать красную тряпку быку или же прямо и откровенно заявить русскому мужчине «давай займемся сексом, я так этого хочу» — она это знала, потому слова прозвучали с каким-то стеснением, будто она и правда признается в каких-то исключительно интимно-эротичных вещах. В ее ожиданиях, Давид должен был немедленно нырнуть в бассейн, подплыть к ней, схватить своими сильными руками и... целовать, целовать, целовать, так чтобы земля, нет вода, уходила из под ног, чтобы тело растворилось в сладкой истоме, что бы... что бы... но вместо этого он только сказал «очень зря, что не замужем и, кстати, через пять минут бассейн закроют на чистку». А потом встал и ушел, пожелав ей хорошего вечера.
Ей показалось что она готова заплакать от обиды. Желанное было так близко — протяни руку и забирай. Такие вопросы горячие египтяне не задают просто так — она не раз слышала рассказы от уже отдыхавших в Египте «старших» подруг. Это было не честно. Низ живота, еще недавно трепетавший бабочками от предвкушения, неприятно заныл от неудовлетворенности и она, сделав последний круг по периметру бассейна, вылезла из воды, освободив его уже пришедшим уборщикам. Как назло, подачу воды в душ уже отключили, и, огорченная еще и этим фактом, она побрела в сторону своего номера обратно.
О том что он шел за ней она поняла только когда не услышала привычного хлопка двери, зайдя в свой номер. Обернувшись, она увидела его стоящим в дверном проеме — все с тем же полотенцем на плечах и плавках, сквозь которые куда более активно, чем обычно, выпирал внушительных размеров член. Давид выразительно смотрел ей в глаза, явно ожидая что она скажет — пройти или «ой, вы не так меня поняли». На пару секунд она задумалась ко скольким женщинам, отдыхающим тут, он заходил вот так вот, как сейчас оказался перед ней? Она даже предположила, что может стоит его прогнать, но жар, подступающий к паху, уже взял контроль над ее телом, отключив мозг.
Он вошел внутрь, заполнив собой почти всю маленькую прихожую ее номера — два метра живого роста почти упирались головой в потолок. Взяв ее за руку, он потянул ее в душ, включил воду и, используя жидкое мыло, стал аккуратно натирать ее дрожащее одновременно от предвкушения, смущения и ожидания тело. Она тихо постанывала, прижималась к его руками, прикрывала глаза, наслаждаясь воплощающейся в жизнь фантазией. Убедившись, что он намылил ее всю целиком, он включил душ и стал смывать с нее воду. Те места, где мыла уже не было, он тут же покрывал приятными прикосновениями губ, проводил прямые линии по ее коже, покрывшейся мурашками, хоть в открытой кабинке и было очень тепло.
Положив ее руки на ручку внутри кабинки, чтобы она крепче держалась на ногах, он расстегнул застежку от верха ее купальника и медленно, смакуя это движение, освободил ее груди от мокрой ткани, потом опустил ей трусики, не снимая их до конца, и
