прекратить эту порку, но я молчала. Потом я начала стонать и мои стоны плавно перешли в крик, и он спросил у меня:
— Ну? достаточно?, будешь теперь у меня хорошей девочкой?
Моя попа вся горела огнем, я хотела, чтобы он убрал ремень и начал меня ласкать, и я ему крикнула:
— Да, да, да, буду.
Тогда он откинул ремень в сторону, сам присел на корточки и стал целовать мою горящую огнем попу, достал крем и начал мазать мне ягодицы, те места куда меня только что порол.
— Моя девочка, моя маленькая, папочка тебя испортил, папочке и исправлять, папочка позаботиться о тебе.
Я почувствовала такое сильное возбуждение, это было странно, мне бы встать и убежать от него, а я лежу и жду его ласк. А он тем временем продолжал целовать и гладить мне попу. Потом он перевернул меня к себе лицом и поцеловал так несмело, как бы спрашивая разрешения... , я ответила на его поцелуй с таким бешеным чувством, что он сам наверное не ожидал от меня. Он понял, что я хочу его, мы слились в поцелуе, нас захватила такая животная страсть, он мне шептал:
— Моя девочка, моя хорошая, моя глупенькая, маленькая, непослушная... , любимая моя.
У меня кружилась голова от его слов. Он целовал меня всю, по всему телу я чувствовала его горячие губы.
Потом прошептал:
— Катюш, я хочу тебя.
— Я тоже хочу тебя, как ты меня хочешь?
— Сильно хочу, поворачивайся так, как лежала, когда я порол свою девочку.
Я послушно встала на четвереньки, легла животом на подушки, прогнула спину и опустила голову вниз.
Я представила какая у меня попа красная от ударов ремнем, и что мне будет больно любое прикосновение к ней, но перечить ему я больше не хотела.
— Мне очень нравится твоя попа, она у тебя такая горячая...
Прошептал он мне намазывая дырочку попы вазелином, потом он засунул два больших пальца мне в нее и потянул мою дырочку в разные стороны.
— Вот, как мы натянули дырочку, теперь помоги мне, разведи попу руками и я войду.
Я послушно сделала то, о чем он меня просил. Потом я почувствовала головку его члена, в своей попе, через секунду он уже весь вошел в меня, и его яйца коснулись моей попы. Он начал двигаться, и мне стало больно, потому что моя попа не успела отойти от прошлого траха, я больше не могла терпеть и сказала ему, что мне больно. Он стал меня успокаивать и шептать мне разные слова:
— Кисуня моя, девочка моя, потерпи немного, сделай папочке приятно... , сейчас все пройдет потерпи.
Но я начала кричать, и все то время, что я молчала во время порки вылилось сейчас в крик, но мне показалось, что мой крик его только еще больше заводит. Ему нравилось, как я кричу и извиваюсь на его хую.
Он резко, грубым толчком вставлял его глубоко, а потом плавно выходил из меня, и повторял все снова., ему нравилось смотреть как дырка в попе сжимается, после того как он вынимает свой член из меня. Это его сильно заводило.
— ООО, как я люблю ебать попочку моей девочки, ты же моя девочка? ответь мне, скажи, что ты моя девочка.
— Конечно твоя, вся твоя с головы до ног, после ремня, я точно твоя, попробовала бы я убежать от тебя.
— Да, попробуй с хуем в попе побегай. Ух ты моя сладкая, моя хорошая. папочка весь пропитался тобой, твоим нектаром, как же мне хорошо с тобой, так и не выпускал бы твою попу из своих рук никогда.
Я чувствовала как меня накрывает волна каких то ощущений, раннее мне не знакомых, мне чего то хотелось, но чего я не понимала, мне было так хорошо, даже страшно было, что так хорошо может быть.
У меня кружилась голова от него, от его хуя в моей попе и боль и наслаждение все перемешалось и я даже не могла понять чего больше я испытываю.
— Давай мой хороший, как мне хорошо с тобой, как ты меня трахаешь... — прошептала я чуть слышно ему.
— Ну вот наконец отозвалась моя кисуня, мне нравится потихоньку тебя насаживать, тебе же так не
