рот?
— Какой рот? — Сергей просто не понимал, что происходит и как отвечать на вопросы.
— Обычный, мой, нежный рот.
— Это... мне пора идти. — Сергей почувствовал странные изменения в штанах.
— Ты хочешь мой рот? Ты постоянно смотришь на него или на грудь. То на рот, то на грудь. Если хочешь, скажи, и прямо сейчас решим проблему.
— Мне пора... — он повторил еще раз, но почему-то не вышел из комнаты, продолжая смотреть на черные облегающие джинсы Вики. Глаза стали постепенно загораться, а в висках стучать.
— Другого такого случая не будет, подумай, пока не ушел.
— Сядь на край, — произнося это, Сергей с каменным лицом, стал расстегивать джинсы, на ширинку которых было оказано заметное давление.
— Ты уверен? — она решила с ним поиграть.
— Сядь на край я сказал... — голос стал грубее и жестче.
Расстегнув штаны, все уже было в боевой готовности. Схватившись за ее черные волосы, Сергей попытался запихнуть член до конца, но Вика, упершись одной рукой ему в ногу, а второй в живот помешала сделать это.
— Руки убери... Убери сказал, — прозвучал почти крик, — вот так, а теперь прикуси его.
Вику все время подташнивало, из-за ребристой палки во рту, которая постоянно заходила в самое горло. Ей были не приятны волосы на теле Сергея, которые были у нее пред глазами, поэтому она постоянно упиралась руками в его ляжки. Но чем сильнее она упиралась, тем сильнее он давил ей на затылок. Наконец брызнула струя, чего-то непонятного на вкус, с сахарным оттенком, от которой ее чуть не вырвало. Ей захотелось выплюнуть это, но Сергей зажал рот рукой и, смотря в глаза, стал повторять: «Глотай, глотай!» Сделав два глотка ей действительно стало плохо. Липкий кисель, который невозможно проглотить был везде. Он был на зубах, на деснах, перемешанный со слюной был на языке. «Иди, попей воды и все станет нормально». Вика тут же подскочила и понеслась в ванную. «Вот я и отдохнул», — Сергей стал заправляться.
Родители.
Прошло две недели со времени отъезда матери Насти в командировку. Суть ее заключалась в сборе геологических сведений о верхних слоях почвы какой-то равнины. Сама по себе база находилась в отдаленной деревне, однако информацию нужно было собирать, проехав еще 15 км от этого места. Марина уже не раз была в подобных местах и поэтому привыкла к многим лишениям жизни. Вместе с ней первый раз поехала молодая выпускница геологического и еще пара мужчин.
— Так Светлана, директор базы сказал, что тратится слишком много воды и энергии, поэтому мыться будем вместе, надеюсь, ты не против? — сказанное Мариной, взволновало Свету, но она не подала виду.
— Света, я смотрю, ты стесняешься, может, ты хочешь повесить занавеску?
— Да, как-то странно, я к такому еще не привыкла.
— Ладно, завтра у Петровича возьмем клеёнки кусок, а сейчас пока будем без неё.
Последние дни командировки Светланы выдались напряженными: ссора с начальником, рваный костюм, который ни разу не одела и сломанный телефон. Хотелось спокойствия, свежести, расслабления. Войдя в кабинку, становясь за куском, так называемой занавески, которую Петрович явно отрывал от сердца, света обернулась и, смотря на Марину, которая была занята своим делом, начала мучительно взвешивать все за и против. Рука, натирающая живот по кругу с куском мыла стала опускаться все ниже. Мозг светы знал, чего хочет тело, однако чувство страха и стыда удерживало его. Начиная намыливать бедра, рука усердно ходила от коленки вверх, пытаясь как можно дольше задержаться вверху и посильнее там нажать. Расставив ноги Света снова взглянула на клеёнку — Марина стояла к ней спиной. Приложив ладонь и тря вытянутым куском мыла между ног, глаза самопроизвольно закрылись, а сами ноги стали подгибаться. Света изо всех сил пытал не издать ни малейшего звука.
— Ну что там у тебя с Иванычем за скандал сегодня
