Колиными яичками, — Знаешь почему?
Растерянный взгляд дрожащего от щекотки мальчишки вызвал у меня улыбку.
— Не знаешь? — снова обратилась я к Коле, — Ты же постоянно писяешь и какаешь в штанишки. Без детского крема уже б давно появились опрелости. А нам этого совсем не нужно. Мы хотим, чтобы Колина кожа оставалась такой же нежной и розовой — особенно вот тут, между ножек.
«Как стесняется» — улыбнулась я и подумав, что теперь у меня обе руки свободны, принялась щекотать шестилетнего мальчишку сразу в двух местах: правой рукой между мошонкой и дырочкой в попе, а левой — сам мальчишечий мешочек.
— Слушай, а это нормально, что мальчишка так напрягает мошонку? — озабоченно поинтересовалась я у Лены, трогая ставший совсем тугим маленький розовый мешочек у Коли между ног, — Раньше яички чуть висели, а теперь так сильно сжались.
— Совершенно нормальная реакция, — успокоила меня Лена, — У мальчиков такой рефлекс — забыла, как называется. Вике наша детская медсестра один раз показывала.
— Значит у Серёжи мошонка точно так же сжимается, когда ее трогают? — улыбнулась я.
— Ага, — кивнула Лена, — Правда не так сильно, как у твоего мальчишки.
— Прикольно, — захихикала я, — Смотри. Просто невозможно до яичек дотронуться — сразу прячутся от моих пальцев, как будто их боятся.
«Как интересно Ленка его держит, — подумала я, продолжая щекотать Коле мошонку, — Прижала к животу только бёдра, оставив мальчишке возможность дрыгать ногами»
— Давай, подрыгай для нас ножками, — улыбнулась я, легонько водя кончиками пальцев по Колиными яичками — сначала поочередно, а потом сразу по двум, — Ути-ути-пути. Кто у нас боится щекотки?
Отчаянно дрыгающий ногами мальчишка неожиданно замер и вздрогнув всем телом, брызнул из писюльки тоненькой струйкой.
— Ой! — вскрикнула я, резко отдернув руку.
Сделала я это вовремя, потому что в следующую секунду мальчишка, густо покраснев, пустил между ног высокий фонтан.
— Вот это сюрприз! — засмеялась я.
— Чего ты глазеешь на детскую струйку? — проворчала Лена, — Быстренько приподними мальчишке писюнчик, а то он и себя, и всё на столе зальёт.
— Вот так? — спросила я, осторожно взяв пальцами Колину писюльку.
— Чуть повыше, — сказала Лена, — Направь струйку точно в центр марли, что лежит у него под попой. Всему тебя учить надо.
— Ну у меня ж такое впервые, — попыталась шутливо оправдаться я, — Откуда я знаю, что надо в подобных случаях делать. Не говоря уже, как быстро всё произошло.
— А ты думала, мальчишка тебя о своей струйке предупредит? — засмеялась Лена, — Ну что, Настюха. Подравляю тебя с первым фонтанчиком неожиданности! Думаешь, он зря так называется?
— Да уж, от шестилетнего я такого никак не ожидала, — притворно удивилась я, хотя сама прекрасно знала, почему Коля начал писять.
— Наш Сережа в полтора года частенько писает во время детских процедур, — заметила Лена, — Хотя намного реже, чем в грудном возрасте. До года у него вообще редкая смена подгузника без фонтана обходилась.
— Ага, ты мне рассказывала, — вспомнила я.
— Обычно только мальчики этим занимаются, — добавила Лена, — В детской поликлинике сказали, что после двух лет пройдёт.
— У Коли, как видишь, не прошло, — улыбнулась я, — Он вообще мало чем в шесть лет от грудного ... отличается. Писяет и какает в штанишки, пускает фонтаны во время детских процедур...
— Смотри, как покраснел! — улыбнулась Лена.
— Что, стыдно? — насмешливо обратилась я к Коле, — Такой большой мальчик, и устроил фонтан между ножек. Ты и у мамы писяешь, когда она меняет тебе подгузник? Или специально для меня это сделал?
