покраснел.
Неожиданно о чём-то спохватившись, Лена быстро вышла из комнаты и через минуту вернулась с наполненной водой голубой миской..
— Буду делать Серёже влажные обтирания, — пояснила она мне, вынув из миски небольшую тряпочку.
— Может и мне попробовать? — неуверенно сказала я, — У тебя не найдётся еще одной тряпочки?
— На! — улыбнулась Лена, вынув из миски вторую тряпочку, — Я знала, что ты попросишь, поэтому захватила две.
Понаблюдав полминуты, как Лена протирает Серёжу мокрой тряпочкой, я занялась своим ребёнком.
— Протрём ... Коленьке грудку, — ласково приговаривала я, наблюдая за красным от стыда шестилетним мальчишкой, — А теперь ручки.
В отличие от заливающегося смехом полуторагодовалого Серёжи Коля обиженно молчал, поджав губы.
— А теперь массаж! — объявила Лена, насухо вытерев Серёжу маленьким полотенцем.
Я, как обычно, принялась повторять Ленины движения — благо она подробно объясняла и показывала всё на своём карапузе.
— Столько у тебя за полдня выучила детских процедур, — улыбнулась я, массируя Коле пухленький животик.
После массажа Лена занялась с Серёжей детской гимнастикой. Разумеется, я решила попробовать те же упражнения на своем шестилетнем мальчишке.
— Вот так согнем ножки, — приговаривала Лена, — А теперь разогнем. Сначал вместе. А сейчас поочередно — как будто едем на велосипеде.
— И Коля сейчас покрутит педали, — сказала я, принявшись поочередно сгибать ноги лежащему передо мной голенькому мальчишке, — Так прикольно, Ленка, делать ему велосипед.
Неожиданно Коля громко пукнул.
— Хочешь какать? — насторожилась я.
— Каждого пука боишься! — засмеялась Лена.
— Постелю ему под попу марлю, — решила я, — На всякий случай.
Я пихнула Коле под попу толстый кусок марли.
— Ну что? — обратилась я к мальчишке, — Теперь когда попа лежит на марле, можешь какать.
«Не понимает, чего от него хотят» — улыбнулась я, перехватив растерянный Колин взгляд.
— Надо покакать, — сказала я мальчишке.
— Я не хочу, — смущенно ответил Коля, густо покраснев.
— Точно не хочешь? — хитро прищурилась я, снова начав делать мальчишке «велосипед», — Может всё-таки покакаешь на марлечку?
До отказа задрав мальчишке ноги, чтобы заставить его полностью разжать ягодички, я намылила указательный палец и принялась массировать им Колину дырочку в попе.
— Настя! — недовольно посмотрела на меня подруга.
— Что? — улыбнулась я, — Пусть покакает. Лучше тут, на марлю, чем по дороге домой в подгузник.
Я нажала намыленным пальцем на детскую дырочку, медленно проникая внутрь. Выгнувшийся дугой мальчишка на пару секунд испуганно замер и обиженно скривившись, начал отчаянно вырываться. Разумеется, в беззащитной позе с задранными ногами он никак не мог мне помешать.
— Сомневаюсь, что ты сейчас заставишь его сходить по-большому, — скептически усмехнулась Лена.
Она была права. Я шуровала пальцем у Коли в попе чуть ли не две минуты, но он так и не покакал.
— Какой упрямый! — набросилась я на мальчишку, — Почему не какаешь?
— Ну что ты к нему пристала? — улыбнулась Лена.
— Ты ж сама сказала, что дети после еды обычно ходят по-большому, — вспомнила я, — Уже наверно минут 20 после полдника прошло. Если не покакает сейчас, точно по дороге домой наложит кучу в подгузник.
— Вам только 5 минут туда идти, — усмехнулась Лена.
— Я еще хочу пройтись по магазинам, — сказала я.
— Как знаешь, — пожала плечами Лена, — Я б шестилетнего мальчишку так с большими делами не доставала.
— А я наоборот решила, что раз Коля не хочет дружить с горшком, у него будет режим детских
