наслаждение начало преобладать над болью. Я лежала и сама извивалась, то насаживаясь еще глубже, то вращаясь вокруг его руки.
После этого, не разжимая кулак, он стал подёргивать рукой, пытаясь её вытащить. Я сна-чала молчала, потом стала вскрикивать. И каждый раз, когда я вскрикивала, он ладонью шлёпал меня по заднице. От всего этого я страшно устала, ноги мои начали непроизвольно дрожать, и он вдруг разжал кулак и резко выдернул руку. От неожиданности я просто выгнулась, как кошка и застонала. Он же поднес ладонь мне к лицу и прохрипел:
— Оближи хорошенько!
Я стала усердно вылизывать его руку. В глазах у меня опять стояли слезы, но на лице было выражение полного удовлетворения. «Я шлюха и блядь! Я шлюха и блядь!» — стучало у меня в голове...
— Молодец! — Довольно кивнул он и повернулся к друзьям. — Пацаны, а давайте этой шлюшке сделаем нашу фирменную татушечку. Держите ей ноги покрепче!
Ребята навалились мне на ноги, не забывая при этом теребить мои соски и вконец рас-пухшие губки, а он куда-то вышел.
Вернулся Роман через минуту, держа в руке ручку и что-то ещё. Он откинул мою юбочку и склонился над моей киской так, что спиной закрыл весь обзор. И тут я почувствовала нестерпимую боль — он колол меня чем-то острым, и я закричала.
— Не дёргайся, сука, хуже будет! — Зашипел Роман, продолжая меня колоть. Я застонала, почти теряя сознание.
Не знаю, сколько это продолжалось, пять, десять минут или целую вечность, но он, наконец, выпрямился и довольно посмотрел на свою работу.
— Ну, ты и блядь! — Засмеялся Роман и сплюнул мне на вагину.
Ребята отпустили меня и отошли к столу, за очередной порцией водки. Они весело переговаривались, поглядывая в мою сторону, и называя меня настоящей блядью и шлюхой. Я попыталась посмотреть, что написал Роман у меня на лобке, но увидела только размазанную кровь.
Они выпили, закусили, и Роман приказал отвязать меня. Я с трудом села на кровати. Тут же мне в руку сунули полстакана водки и заставили выпить. Немного водки я выплюнула себе на руку и протёрла лобок. Для дезинфекции. Жжение заставило меня скривиться, на что Алексей тут же отреагировал:
— Что, не нравится? Блядь — она и в Африке блядь! — И заржал своей шутке.
Я снова попыталась прочесть и, наконец, разобрала буквы. Там была татуировка всего лишь из одного слова — «БЛЯДЬ»! На глаза навернулись слёзы.
— Мальчики, зачем же вы так! — Пьяные слёзы потекли ручьём, обжигая щёки от обиды.
— Молчи, сука и радуйся жизни, — весело проговорил Костя, и тут раздался звонок в дверь.
Он пошёл открывать дверь, и вскоре в коридоре послышались голоса:
— Покажи, где она.
Нет, я больше не смогу выдержать, это выше моих сил! Ведь есть же предел или они все здесь с ума посходили! В дверь вошли двое парней. Только не это! Я попыталась вскочила на кровати, но от водки меня снова развезло, и я чуть не упала на пол. Кое-как взяла подушку и, закрывшись ею, прижалась к спинке кровати.
Эти ребята были здоровые и сильные, как на подбор. Они всё время смотрели на меня. Поздоровавшись с Романом и Костей, они выпили и повернулись ко мне, сощурив глаза, внимательно и изучающе, как солдат смотрит на вошь. Один из них подошёл ко мне и забрал подушку. Я так и осталась сидеть перед ними — в чулках, без трусов и с открытой грудью. Юбкой я упорно пыталась прикрыть слово на лобке. На моём лице еще осталась сперма Алексея, я её просто забыла вытереть.
— О! Какая девочка! А ничего киска! — Игриво сказал один из них. — Давай милая не стесняйся, покажи, что ты умеешь!
Он надавил мне на плечи руками и положил на кровать. Я слабо сопротивлялась, скорее формально. Все это уже было слишком, и я смотрела на всё происходящее, как бы со сторо-ны.
Сбросив с себя одежду, они сели рядом и стали откровенно лапать руками. К ним
