закричала Дашка, которая еще недавно, будучи трезвой, групповухи не хотела. — Только условие: мальчики сразу снимут носки. Целовать их вонючие пятки вообще неохота.
— Только давайте одежду снимать в нормальном порядке, — вмешался я, — чтоб не получилось, что кто-то сидит без трусов, а сверху весь одетый. Так сексуальнее будет раздеваться.
Все согласились. Решили дополнить игру еще одним туром: вся одежда при раздевании складывается в одну кучу, а назавтра, когда все проснутся, будет устроен аукцион. В другую кучку Андрей, Никитос и я сложили имевшиеся в наличии презервативы, чтобы любой мог взять и долго не разыскивать. Получилось что-то около десяти штук на всех.
Мы сели на полу в круг и игра началась. Первой на правах хозяйки крутила Янка. Бутылка показала на Никиту. Сняв с парня майку, она поцеловала его в оба соска и провела язычком до самого пупка, немножко пощекотав дорожку светлых волосиков, уходившую Никите в джинсы.
— Ого, мне нравится! — сказал я. — Возбуждающее зрелище!
Бутылка, пущенная Никитой, показала на меня. Никитос подошел ко мне, расстегнул мою легкую салатовую рубашку с коротким рукавом, снял ее с меня и поцеловал мое плечо. Игра нравилась мне все больше. А уж когда моя бутылочка указала на Дашку... Стянув с нее топик, я коснулся губами щелочки между ее грудей. Дашкина бутылка снова посмотрела горлышком в мою сторону, в результате чего мои светлые брючки отправились в общую кучу, а Дашка поцеловала мне внутреннюю сторону бедра. Оставшись в одних трусах, я понял, что, поскольку на дворе лето и одежды на нас совсем немного, игра будет недолгой. Я крутанул бутылку и, следуя ее воле, пошел снимать водолазку с Андрюхи. Его грудь оказалась усыпанной редкими темными волосками, и я, подражая Янке, тоже прощекотал языком весь открывшийся волосяной покров Никиткиного брата.
Раскрученная им бутылка показала как раз на Никитоса. Подчеркнуто эротично шевеля задницей и языком, что вызвало у наших барышень целую бурю возбужденного смеха, Андрей снял с брата джинсы и размашисто чмокнул его в коленку.
— Первая пара явно будет мужской, — сказала Янка.
— Да, — подхватила Дашка. — Нашим мальчикам нравится раздевать друг друга.
Янка не сняла еще ни одной вещички, Дашка сидела в лифчике и коротких джинсах, Андрей был раздет до пояса, а мы с Никитой оставались в одних трусах: он в белых семейниках с незастегнутой ширинкой, я — в обтягивающих голубых боксерах с широкой резинкой. При этом, что удивительно, тонкая ткань моих трусов выдавала все контуры ствола, залупленной головки и подтянутых яиц, и в этой супервозбуждающей обстановке все это хозяйство сохраняло спокойствие!
Да и у Никитоса в его расстегнутых семейниках никакой оттопырки не наблюдалось. Я-то думал, начиная играть, что к моменту раздевания все мы будем с железобетонным стояком. Интересно было теперь посмотреть на Андрея — как реагирует он.
Возможность предоставилась довольно быстро. Никита по указанию бутылки снял с Дашки ее штанишки, а она следом оставила без штанов последнего оставшегося парня, то есть как раз Андрюху. На нем тоже были боксеры из тонкой ткани, только светло-серые, но член в них был уложен головкой вверх, что было очень отчетливо видно всем собравшимся.
Бутылка снова указала на Дашку, сидевшую к тому моменту в одних трусах и лифчике. Белье было из разного комплекта: узенькие трусики красного цвета и вполне целомудренный стандартный белый лифчик. Именно он и полетел в одежную кучу, обнажив первую на сегодня интимную часть. В лифчике я Дашку видел много раз, а вот без него — впервые. Да, посмотреть было на что: именно про такие груди и говорят «дыньки». Кругленькие, упругие, довольно большие, с аккуратными сосочками идеальной формы! Я сидел рядом с ней и едва сдерживал себя от того, чтобы наклониться и начать страстно
