откажется,
скандалить будет. А она, не говоря ни слова, встала на колени, расстегнула мне ширинку и принялась за дело.
Мастером минета, она, конечно, не была, но был у нее какой-то здоровый инстинкт: все, что она делала — она делала
основательно. И здесь она запихала в свой рот все, что поместилось, включая яйца, и принялась сосать изо всех сил. Если
бы она стала аккуратно пристраиваться к моему члену с разных сторон, пробовать так и этак, мяться и жаться — я бы ушел. А
так я просто обалдел и начал рассказывать решение задачи. Она почти сразу прекратила сосать. Видно было, что она все уже
поняла, сейчас выплюнет член и уйдет. Однако, она постояла постояла и продолжила трудиться. Аппарат мой, к тому времени, уже
встал во весь свой рост, войдя Кате глубоко в горло. Катя обняла мои ноги и начала мотать головой с энтузиазмом дятла. Я
кончил ей в горло, а она даже не закашлялась. Только замерла, глядя на дверь.
Судя по вспышкам за спиной мы стали жертвами доморощенной папарацци. Машка стояла в проеме двери с фотоаппаратом в руках и улыбалась.
Я быстро отступил в сторону и застегнул ширинку. Катя, пыталась что-то говорить, не вставая с колен, но понять ее было
невозможно. Отчасти из-за стресса, отчасти из-за горлового массажа, ее речь утратила всякую внятность.
«Не видишь, нам надо поговорить о своем, о девичьем», — сказала Машка, освободив проход к двери. Я вышел из туалета и
пошел по длинному коридору. Подруга нагнала меня уже в тот момент, когда я выходил на улицу, Для меня были инструкции:
купить ящик шампанского и не появляться в общаге до 11 вечера. Разглядывая выданную мне, весьма существенную, по студенческим
меркам, сумму, я не сдержался, и прямо спросил о ее происхождении. «От анонимного спонсора», — спокойно сказала она. Я
сплюнул и пошел искать приличное шампанское.
За студенческие годы мы выработали своеобразный ритуал встречи Нового Года. Мы с Машкой, наряженные Дедом Морозом и
Снегурочкой, обходили комнаты где жили наши друзья, членов БББ цепляли за руки, а всем остальным дарили подарки, главным
образом порнографические открытки. Цепочкой мы шли кругом по 3 и 4 этажу, до пресловутой 423 комнаты, где нас должен был
ждать ящик охлажденного полусладкого шампанского, ведро крема и сексодром. Теперь вечный изъян этого плана
был исправлен — шампанского было вдоволь.
Ровно в 11 я приоткрыл дверь комнаты 423, и разом потерял способность соображать. Прямо перед моим носом, в крошечном
коридорчике, образованном выступающей дверью туалета, стояла на карачках Катя. «Что это?», — тихо сказал я. «Северный
олень», — ответила Машка. Куда Санта-Клаусу без оленя? Действительно на Катиной голове были закреплены маленькие
серебристые рожки, на шею было одето что-то вроде поводка, довершали картину наколенники и налокотники. Впрочем, нет.
Еще хвостик. Маленький олений хвостик. Я пригляделся внимательно, и понял, что это, на самом деле, последний из гирлянды
анальных шариков, подаренных Катерине три года назад. Странно, а я думал, что она их давным-давно выкинула...
Я еле сдержался, чтобы на вытащить пару шариков из Кати немедленно. Да уж, работа Машкой и Танькой была проделана
колоссальная. Идеально выбритая белая промежность с розовой полоской посредине. Маникюр. Яркий, даже я бы сказал,
броский макияж. Даже осточертевшую уже всем Катину косу она переплела как-то по-особому, с серебристым серпантином
вперемешку. Машкин костюм я уже видел, она мерила его каждый день весь последний месяц. Голубая шубейка по пояс с
опушкой, бутафорская диадема и туфельки. Длина шубейки была подобрана так, что при любом наклоне или ином движении, роскошная, с
сильно развитыми половыми губами и большим красивым клитором, Машкина пизда была видна всем желающим. Мне же выдали
ватную бороду, колпак и куртку Санта-Клауса, а также красные
