смогла различить перед собой крупный силуэт мужчины. Учитель Марк! Николь попыталась заговорить, но из ее легких вырвался лишь сиплый стон. В тот же миг с ее лица откинули волосы. Он склонился к ней, и в этот момент Николь с ужасом поняла, что оказалась привязанной к кровати. Ее руки были связаны вместе и прикреплены выше головы девушки, сама она лежала на животе, а ноги ее были расставлены в стороны. Школьная юбка девушки задралась, обнажая ее стройные бедра. Николь попыталась встать на колени, чтобы одернуть юбку, и у нее это получилось.
Но она все еще не могла открепить разведенные в стороны привязанные ноги так, чтобы сесть на постели в нормальное положение. Находясь в постыдной позе с приподнятыми вверх ягодицами и опущенной вниз головой, девушка залилась слезами. Мужчина фыркнул:
— Наконец пришла в себя...
— Что это значит? — Николь спрашивала тихо, как будто боялась спугнуть Марка. На самом деле она просто не могла громко заговорить — что-то случилось с ее голосом, ее голосовые связки были почти парализованы. Он улыбнулся, и девушку обдало холодом от его властной, самоуверенной улыбки.
— Хочешь знать, что это значит, моя маленькая ученица? Я собираюсь научить тебя кое-чему. Ты можешь быть послушной девочкой... — с этими словами он стал поглаживать ее длинные роскошные волосы, сбившиеся ей на спину, — Или можешь ослушаться меня. И тогда я применю вот это... — и он провел перед лицом девушки тонким стеком для порки лошадей.
— Но... я связана... как? Что Вы собираетесь со мной сделать?... — Николь давилась словами, бледнея словно мел. Никогда в жизни ее еще не пороли.
— Я не собираюсь, — Марк недовольно прищурился, — Я сделаю. Сделаю с тобой все, что пожелаю, моя маленькая Николь, — он подмигнул пленнице.
— Но... учитель... — девушка не знала что сказать. Он лишь ухмыльнулся, его руки внезапно легли девушке на бедра, стягивая с нее юбку. Она беспомощно дернулась, но не смогла ни лягнуть его, ни помешать ему. А между тем его рука легла ей поверх трусиков, словно выжидая какой-то особенный момент. Марк не торопился.
Он видел, что Ника не станет сопротивляться больше, не закричит, ее молчание было тому доказательством. Достав неожиданно откуда-то нож, он провел по ее спине. Николь тихо застонала, чувствуя на своей коже ледяное лезвие. Но он не поранил ее. Только разрезал блузу. А, между тем, лезвие ножа спускалось все ниже и ниже, разрезая ткань трусиков девушки. Лезвие проходило как раз между ягодиц несчастной, давая ей почувствовать себя на грани боли. Разрезанные вещи упали лохмотьями на кровать, и Ника осталась совершенно обнаженной, отданной на полное обозрение мужчины. Ее лицо уже давно пылало как алый мак. Она вся сжалась, когда учитель обошел ее, остановившись сзади, рассматривая те места девушки, к которым она сама боялась лишний раз опустить взгляд. Кровать заскрипела под весом мужчины, и в следующую минуту послышался его голос:
— Прогнись в спинке и раздвинь ножки пошире, — Ника ощутила, как кончик стека уперся ей между ног. По ее телу прошла волна возбуждения. Она выгнулась, сама того не желая, подставляя учителю разошедшиеся в стороны сочные половые губки. Он одобрительно прицокнул языком, а затем стек начал погружаться в киску ученицы. Его тонкий гибкий край не причинял боли девственнице, свободно входя в узкое отверстие девичьего тела. Николь упала лицом на кровать, стараясь победить в себе желание двинуться бедрами навстречу неумолимо погружающемуся в нее стеку. Но учитель неожиданно остановился. Оставив стек внутри девочки, он стал спереди кровати и приказал:
— Подними голову, — Николь не могла ослушаться, и подняла голову от подушек. Ее лицо раскраснелось от стыда и возбуждения. Но ее ожидал новый сюрприз. Прямо перед ее губами оказался обнаженный торс учителя,
