Лучше отпусти, а то яйца оторву, — и нежно погладила при этом по его ширинке маленькой, но твердой ладошкой. Шеф отпрянул, и с тех пор лаборантка стала для него пустым местом. При встрече он смотрел как бы сквозь нее, словно она была невидимкой. Лена заметила это и как-то сказала Нинке:
— Ты что? Сдурела? Разве можно так шипеть на шефа?! Он же, при случае, турнет тебя отсюда и все дела.
— А местком?
— Вот, дура! Какой местком?! Алла Борисовна давно спит с ним.
Алла Борисовна, тридцатилетняя симпатюшка-хохотушка, дочь одного из высоких чинов из Центра, числилась инженером в лаборатории и была бессменным председателем месткома, так как больше ничего другого она просто не знала и ничего не умела, кроме, конечно, секса. Ее всегда переизбирали единогласно, так как никто не хотел стать личным врагом шефа. Всегда веселая и насмешливая, она любила часто оставаться после работы и подолгу обсуждать с шефом вопросы по улучшению работы в трудовом коллективе, а ее шофер в это время терпеливо ждал, когда же в кабинете начальника погаснет свет, после чего, ровно через час, председатель месткома в отличном настроении садилась в машину и с загадочной улыбкой на лице приказывала:
— А теперь — домой, Вася!
На Нинку шеф наехал случайно. Просто увидал оттопыренную, аппетитную попку, которой та так заманчиво шевелила, наклонившись над ящиком с посудой, в которой она выбирала нужную колбу. Шефу нравилась поза наклоненной женщины, особенно в такие моменты, когда из-под юбки показывались на какие-то мгновения женские трусики. Поговаривали, что он даже их коллекционировал, снимая с очередной жертвы. В лаборатории об этом знали, но помалкивали, так как почти все молодые сотрудницы прошли через комнату «отдыха», смежную с его кабинетом. Поговаривали, что у шефа была вверху могучая «Мохнатая лапа», что обеспечивало ему полную неприкасаемость. Ходили слухи, что он и мальчиками не брезгует, но в это мало кто верил, так как шефу и своих смазливых баб хватало. Но шеф не был бы шефом, если бы закрыл глаза на Нинкину выходку. Он вскоре вызвал к себе секретаршу и, погладив ее по упругой ягодице, сказал:
— Ленусь. Твоя подруга — невоспитанная девочка. Кроме того, у меня возникло сомнение, а справляется ли она со своими обязанностями?
— Подумаешь, обязанности: посуду мыть, да от выходок Аллы Борисовны сопли по щекам размазывать.
— Вот! И с председателем месткома не ладит. Вечно огрызается...
— А кто с ней ладит? — насмешливо посмотрела шефу в глаза любовница номер два.
Шеф вынул из-под юбки девушки свою нетерпеливую руку и категорически заявил.
— Зря стараешься защитить подружку. Я думаю, что ей пора написать заяву по собственному желанию...
— Другого пути нет? — еле вымолвила перепуганная Ленка.
— Ну, почему же? При желании найдется, — он вновь запустил руку в ее трусики и стал массажировать клитор.
— Когда и где? — сжала ляжки Ленка, боясь, что вот-вот ее жидкость прольется прямо на ладонь шефа.
— Вот это уже деловой разговор. Сегодня, после работы, вы обе остаетесь, — ответил шеф и, увидев, как похотливая гримаса исказила ее лицо, и тело задрожало от мощного оргазма, удовлетворенно хмыкнул, вынул пальцы из ее промежности и вытер об ее юбку.
— «Козел!», — ругнулась про себя Ленка и, промокнув свою пещерку трусиками, вышла из кабинета. Она быстро нашла Нинку и, отведя ее в сторону, нравоучительно зашептала:
— Ну что? Доигралась! Шеф хочет тебя выпереть...
— За что?! — побледнела девушка.
— За яйца. Неужели не понимаешь?!
— Вот, гад! Что же делать?
— Один выход: откупиться...
— У меня нет баксов. А сколько он хочет?
— Немного. Только на одну ночь...
— Что?! Да пошел он! Чтоб я с ним трахалась
