Вечер. Огромная зала с коралловыми гобеленами по стенам, белыми лепными потолками, сотни мужчин и женщин танцуют... мы стоим на балконе... я...
Красивое красное платье с открытой спиной, покроя известнейших модельеров 1924года.
Длинное жемчужное ожерелье на моей шее холодит горло. Ты стоишь у дверей на лоджию с бокалом вина в руках... это было Шардене, красное как кровь... На тебе красивый черный смокинг, ты куришь маленькую восточную трубку.
Все это я заметила краем глаза, я так пристально наблюдала за тобой... Я небрежно повернула голову назад, как будто на шум от объявления очередного танца — ты смотришь долго и насквозь, так, что я вздрагиваю и крепко сжимаю бусы на шее пальцами и снова, как будто безучастно отворачиваюсь.
Я возвращаюсь в зал и грустно начинаю снова танцевать почти со всеми мужчинами, которые приглашают меня. Почти все они белые русские офицеры — эмигранты. Чтобы не дать им повода шутить, я делаю вид что мне весело. Внезапно, в очередном скучном танце, перед моим лицом появляешься ты... и уводишь меня в танце далеко сквозь эту похотливую толпу девственниц и их наивные увлеченья в самой угол этой огромной залы прижимаешь к стене мою голую спину и, схватив затылок, целуешь. Сладостно впиваясь губами, проникая языком и умело им двигая в моем рту... Нежно обводя им вокруг кончикам моего языка...
— Уйдем, — шепчешь ты мне на ухо.
— Да, — тихо отвечаю я и мы уходим, убегаем.
Ночные улицы Парижа гулко приветствуют нас, ты накидываешь на плечи пиджак, берешь меня за локоть и ведешь за собой быстро и уверено.
— Подожди. Еще раз — поцелуй меня так еще раз.
Ты снисходительно улыбаешься, приближаешься ко мне и снова целуешь, я отвечаю в этот раз более уверено и уже ласкаю своим языком твой, играю с тобой и облизываю твои губы, прикусываю их, понимая, что меня окутывает страсть! Ты отстраняешься и смотришь мне в глаза без тени улыбки, только лишь с каким-то самодовольным вопросом.
— Возьми меня — прошу я, и заглянув в твои глаза, с ужасной обидой прошу снова — пожалуйста, милый, возьми!
Ты хватаешь меня за локоть и мы снова идем по мощеным улицам, потухающих фонарей, вдоль потемневших витрин дневных кафе и милых магазинов книг, одежды и духов. Вдруг ты резко останавливаешься и толкаешь меня в темную арку одного из дворов, мне становиться страшно... Но нет, ты ведешь меня дальше, заводишь внутрь дома, и в открываешь одну из дверей.
Передо мной в тусклом лунном свете открывается маленькая прихожая, а затем комната с широкой, низкой постелью и письменным столом. Больше ничего невозможно различить... пальцами ног я чувствую мягкий ворс ковра. Ты снимаешь с меня пиджак, кладешь руки на голову и проводишь ими по волосам. Спускаешься к шее, и горячим движеньем ладоней снимаешь бретели платья с моих бледных плеч.
Оно скользит по телу и падает на пол. Я стою перед тобой обнаженная полностью, лишь в чулках и поясе... Ты целуешь мою шею, берешь в ладонь грудь и крепко ее сжимаешь. Я отстраняюсь от тебя и иду к кровати, сажусь на нее, голыми ягодицами чувствуя холодность простыни и жесткую ее накрохмаленность. Ты на пол встаешь на колени, я целую твои губы и расстегиваю рубашку, развязываю галстук, глядя прямо тебе в глаза, расстегиваю пуговицу на брюках и снимаю их с тебя, оставляя на тебе одно исподнее, которое тоже с тебя снимаю... Ты целуешь меня и мнешь мою грудь руками, проводишь пальцами по позвоночнику и ягодицам. Я вздрагиваю и постанываю от наслаждения. Выскользнув из-под тебя, уже разгоряченного, я перекувыркиваюсь и сажусь на тебя сверху, ласкаю языком твое ушко, играя им в нем и покусывая мочку, впиваюсь в твою шею, с этой приятной бьющейся жилкой, и ниже, ниже... Покусываю твои соски и поглаживаю их... Ты, всхлипнув воздух, опускаешь меня ниже по своему телу к животу и дальше и мои губы упираются в твой член.
