стало расти внутри меня, внизу живота, мне перехватило дыхание; я думал, что потеряю сознание или взорвусь от нервного перенапряжения... и, чтобы хоть как-то дать выход буре чувств, я, не стесняясь никого и ничего, громко, во весь голос застонал: «Да, да, боже мой, прошу, любимая, пожалуйста, не останавливайся-я-я-я!!!» И сам стал двигаться, насаживаясь и слезая с её пальчика. Затем приостановился и почувствовал, к величайшему своему удовольсвтию, что Лиана сама уже вовсю работает ручкой, быстро-быстро трахая меня своими пальчиками. Похоже, там был уже не один палец, а два; уж когда там появился второй, я в пылу даже и не заметил!
Но всё-таки, хоть телом я сегодня был и красоткой-девушкой, но в душе оставался самцом: я хотел женского тела, я хотел трахать, я хотел владеть, но не чтобы владели мною. Так что я перевернулся, привстал и уже без всяких увёрток впился своими девичьими губками в её. Мы страстно целовались в течение минуты или двух, я просовывал Ленкин язык в её ротик, пропускал Лианин язычок в свой ротик, всасывал его, облизывал, обнимал своим языком, затем вновь переходил в атаку, исследуя своим язычком её рот... Это было чудесно, великолепно. Пока это продолжалось, я стянул с Лианы маечку и лифчик, освободив миниатюрную, как и всё в ней, грудь: миниатюрную, но прекрасную и столь желанную!
Я мял ее руками, чувствовал пальцами затвердевшие сосочки, ласкал их, зажав между указательными и средними пальцами рук.
Я оторвался от её губок, стал целовать её тоненькую шейку; в какой-то миг я не удержался и стал просто облизывать её ушко. Ласки эрогенной зоны завели подружку еще сильнее: её ручка, забывшая на какое-то время обо мне, вновь проскользнула к моей промежности, я почувствовал, как её пальчики заиграли с моим клитором, а затем вошли внутрь и быстро и сильно задвигались там. После нескольких движений я ласково взял её ручку, вытащил из себя — она вся была в моих соках — и стал гладить её же пальчиками её грудь, размазывая свою влагу по ней, до блеска; а затем чуть наклонился и стал слизывать её, покрывая поцелуями Лианино тело, задерживаясь на сосочках на несколько мгновений, всасывая их ртом и отпуская, чтобы через несколько секунд снова вернуться к ним. Голова моя кружилась, мне хотелось ещё и ещё, сильнее и жестче: самец внутри этого женского тела требовал дани себе, требовал силы, требовал женщины!
Я обнял Лиану и стал аккуратно и плавно опускать её спиной на кровать, целуя её животик. Когда я положил её на спину, сам оказался у её ножек: прелестных стройненьких ножек, о которых столько мечтал! Я снял с неё коротенькую домашнюю юбочку и отбросил в сторону: теперь Лиана осталась в одних трусиках, а сам я — совершенно голый. В тот момент я ещё подумал, куда это незаметно пропали мои трусики?
Склонившись над ножками Лианы, я — секунду помедлив: как она отреагирует на это? — припал к ним губами: я самозабвенно целовал её нежные икры, проводил вдоль них языком, и снова целовал: как бы в нерешительности, продвигаться мне вверх, ближе к пышущему жаром раю, или вниз, к маленьким пальчикам, от которых я испытывал странный восторг?
Я двинулся вниз, добрался до миниатюрных ступней и впился в них губами, стараясь во что бы то ни стало не пощекотить, не разрушить этим нашу страсть. Затем я добрался до пальчиков и стал их облизывать, по отдельности, затем все вместе... Я пытался языком лизать её между пальчиков, ловя её туманный, страстный, но всё же удивлённый взгляд. Она смотрела мне в глаза и больно закусывала нижнюю губку. Подавляя импульсивное желание быстрее подняться и подтянуться к её лицу и самому впиться эти сахарные губки, я продолжал ласкать языком пальчики её ножек, сам получая от этого дикое животное удовольствие!
Казалось, я мог бы лизать её ножки вечно, однако я, предвкушая большее, всё-таки оторвался от них, поднял глаза и — замерев на несколько секунд —
