1. Проданная
Меня продала моя лучшая подруга.
Мы сговорились пойти к гадалке, но Наташка опоздала, я уже пятнадцать минут стояла на остановке, когда она соизволила:
— Извини, Алёна, дело такое, я задержусь на полчасика.
— Ну мы же договорись, Натка! — возмутилась я.
— Я же извинилась! Знаешь, ты иди, у неё встретимся. Всё равно она по одному принимает.
Что делать, я пошла одна. Нашла нужный дом и нужную квартиру, позвонила. Отрыла мне невысокая полноватая женщина лет пятидесяти. Оглядела меня и, ласково улыбнувшись, пригласила проходить. Я прошла, с любопытством осматриваясь. Другая женщина в каштановом парике, одетая в цветастый халат, усадила меня в кресло и угостила чаем. Минут через десять меня повело, я не могла ни на чём сосредоточить взгляд, меня охватило полное равнодушие ко всему на свете. Кто-то мне сказал допить чай. Я допила.
— Кто знает, что ты здесь?
— Только Наташка, — с трудом ответила я, — мы договорились, что будем в тайне держать наш визит, чтоб не засмеяли.
— А ещё кому-нибудь ты говорила? — продолжался допрос.
— Нет, больше никому, — еле ответила я.
— Подними голову и посмотри на меня! — прозвучало надо мной.
C огромным трудом я приподняла голову, ещё труднее было сфокусировать взгляд, но я всё-таки справи-лась с этим. И аж отшатнулась: пронзительные чёрные глаза смотрели на меня, казалось, просвечивая мою душу насквозь. Я пыталась отвести взгляд и не могла, эти глаза держали и не отпускали меня. Внезапно у меня закружилась голова и провалилась в какую-то чёрную яму...
Разбудил меня звонок. Я вскочила абсолютно голая и встала на колени, заложив руки за спину, возле ку-шетки, на которой спало. Не знаю почему это надо было делать, но я точно знала, что это было правильно. На мне не было совсем ничего, с меня сняли даже серьги и пару колечек, что я носила. Послышались шаги, и вошла та самая пожилая женщина с доброй улыбкой. Она и сейчас улыбнулась так же и спросила:
— Ты кто?
— Ваша рабыня, госпожа, — вырвалось у меня к моему удивлению.
— Как тебя зовут? — продолжила женщина.
— У меня нет имени, — сказала я, уже не изумляясь, а ужасаясь тому, что я говорю.
— Теперь тебя зовут Мадлен, — улыбка женщины стала ещё добрей.
Я несколько раз поцеловала ноги женщины, сказав:
— Благодарю вас госпожа!
— Хорошо, Мадлен, — погладила меня по голове женщина и протянула ошейник с поводком. — Одевай и пошли. Тебя хотят видеть.
Я покорно застегнула на шее ошейник и отдала поводок женщине. Мы вышли из комнаты и прошли по коридору и вошли в ту самую комнату. Я не удивилась, что вместе с той женщиной в парике и халате увидела и Наташку. Войдя, я опустилась на колени. С непонятным торжеством она посмотрела на меня и спросила женщину в парике:
— Вы её уже обработали?
— Не совсем, — улыбнулась та. — Это просто внушение вместе с наркотиком. Для полной обработки этого не-достаточно, но на несколько дней его хватает. Давайте, милочка, чуть позже об этом. — И приказала мне: — При-неси чай!
— Вторая дверь справа, — добавила пожилая. — Там тележка.
Я встала и отправилась за чаем. Опустившись на четвереньки, я вставила в рот специальную штуку и потащила это в комнату. Чёрт возьми, опять бессознательное действие! Глаза у Наташки сияли, как два прожектора, когда она увидела меня в таком положении, и радость растекалась по всему её веснушчатому личику. Дождавшись, пока я поставлю тележку, пожилая женщина вручила Наташке и хозяйке по чашке и спросила:
— Вам какой чай? — и пояснила: — У нас натуральные: розовый, малиновый, с мятой...
— Розовый чай если можно, — кокетливо улыбнулась Наташка.
— Мне, как всегда, мятный, — попросила дама в парике.
Я стояла на
