Очень.
При этом её руки потянулись к форменной блузке, и начали расстёгивать пуговицы. Впрочем, пальцы её тряслись от возбуждения и страха. И уже на второй пуговице она застопорилась, что было только на руку мне — я сама потянулась к пуговичкам и вот уже показалась её грудка в белоснежном лифчике. Вытянув концы рубашки, я стянула мешающую ткань с плеч, и потянулась за спину к крючкам лифчика, при этом моя грудь впечаталась в её. Она слабо застонала.
— Говори мне, что ты хочешь. Что ты чувствуешь.
Она приоткрыла ротик и спустя секунду мучительных сомнений покачала головой.
— Пожалуйста, я не могу... Мне так стыдно...
Меня ужасно заводила её розовая пламенеющая от смущения мордашка. Я прижалась к ней и запустила пальцы вниз, забираясь под форменную юбочку. Она не брила свой треугольничек полностью, оставила узкую полоску волос, указывающую путь к источнику наслаждения. Волоски были щедро смочены влагой, и я надавила пальцами, раздвигая губки. Меня снедало желание, желание грубо взять её. Во мне словно просыпался хищник, чувствующий рядом слабую жертву, пожалуй, я действительно готова была сожрать этот невинный цветочек. Но надо контролировать себя и не напугать эту девственную прелесть.
— Говори. Говори, что ты хочешь или я остановлюсь, — её глаза умоляюще смотрели на меня, но я всё равно стала замедлять темп пальцев. Она всхлипнула, кажется поняла, что придётся делать, чтобы получить удовольствие.
— Я хочу, чтобы ваши пальчики продолжали...
— Что продолжали?
— Продолжали ласкать меня.
— Где ласкать?
— Ласкать мою киску! — Кажется, она всё же завелась и злость, и нетерпение помогли преодолеть робость и смущение. Я усмехнулась и, убрав, пальцы от клитора стала просто натирать ладошкой сверху её губки.
— Говори точнее, чего ты хочешь иначе получишь не совсем то, о чём мечтаешь.
Она задохнулась от негодования, но на выдохе прошептала.
— Потрогайте мой клитор, пожалуйста.
Я тут же с готовностью вернула руку туда, где ей и хотелось больше всего оказаться. Клитор у этой малышки был небольшой, но на его чувствительность размер явно не влиял. Я легонько ущипнула его, и она тут же откинулась назад, выгнувшись в моих руках, и, стукнулась головой о стенку.
— Нет, так дело не пойдёт, — с этими словами я сдернула с вешалки свою одежду и бросила на пол, потом уложила её на это импровизированное ложе и стянула с бедер юбочку и трусики. Теперь моим рукам ничто не помешает.
— На чём мы остановились? — спросила я сама себя, и, прикипев взглядом к её киске, принялась ласкать аккуратный клитор. Не отнимая руки, я одним движением вытянулась вдоль её тела. И обожгла дыханием сосочек, но прикасаться не стала. Она вся выгнулась мне на встречу, и я едва успела отпрянуть.
— Нужно только сказать, чего ты хочешь, — улыбнулась я ей.
— Поцелуйте меня и прикоснитесь к груди, — девочка явно всё больше осваивалась. Глазки лихорадочно блестят, а ручки вполне профессионально оглаживают мою спину и попку. Я поцеловала её, она закрыла глаза и впустила мой язык в себя. Лишь через несколько минут я смогла выпустить её сладкие губы из плена.
— Открой глаза, я хочу видеть твой взгляд, — она раскрыла глаза и напомнила:
— Грудь.
Я улыбнулась ей в ответ и перекинула через неё ногу. Теперь мои груди ласкали её грудки. Я слегка раскачивалась, чтобы соски задевали друг друга. Она снова потянулась к моему рту, и я наклонилась, чтобы было удобней целовать. Её накрыло водопадом моих волос, мы лежали, словно в золотом шёлковом шатре, вжавшись друг в друга телами, и целовались. Я чувствовала, как мой сок стекает из распахнутых губок и капает на её пещерку. Два аромата смешивались и возбуждали. Мне казалось, что уже весь бутик пропитался ... запахом
