возбуждало. Они ходили вокруг выставленной на обозрение девушки и обсуждали что нужно сделать с моими гениталиями. Мои волосы вставали дыбом, когда я слущала их милый разговор. Но что было делать податливой и похотливой суке рабыне! Мое влагалище было достаточно расширено членами, но извергам этого было мало. Из больших половых губ были вытащены веревки-шнурки, а в места дырочек были вдеты толстые кольца. Потом обе мои ляжки перетянули несколькими слоями веревки, продев предварительно в них кольца, равные по количеству на больших половых губах.
Я уже догадалась, что последует за этими нехитрыми приспособлениями, и содрогнулась. К этому моменту они успели закрепить мое тело и ноги, так, чтобы я своими дерганиями не могла помешать издевательствам надо мной. К колечкам на половых губах привязали веревочки. Потом каждое колечко стали притягивать к кольцам на ляжках. Они тянули так сильно, что слезы из глаз так и брызнули. Кстати, на каждой губе было по шесть колец. Когда они завершили процесс показа внутренностей моей пизды всему белому свету, я как раз очнулась от очередного шокового обморока.
Надо сказать, что я к великому стыду, я обильно текла. Мужчинам это не нравилось, так как для продолжения спектакля, требовалась сухая девичья пизденка. Сергей Степанович притащил фен, включил его, поставив на самые мощные обороты, потом, дождавшись, когда фен нагреется, поднес к разверзнутому влагалищу. Если бы мой рот не был напичкан прищепками, я бы завизжала. Фен был чертовски горячим. Они собрались высушить мои внутренности до скукоживания. Я пока еще слабо понимала, для чего мне сушат малые половые губы. Но сомнения быстро рассеял Николай Петрович. Он взял в руки скотч. В итоге, не останавливая сушку пизды, Николай Петрович, налепил скотч на малые губы, потом изо всех сил натянул их и приклеил в районе паха. Я смогла углядеть, что скотч был специальный влагостойкий и прочный. Все. Картину можно было бы назвать: «Рабыня Аня показывает свою пизду» Неожиданно я захотела сикать. Ужас какой! Я попыталась по-особому помычать и меня кажется поняли. Освободили рот от прищепок.
— Мои любимые мужчины, я очень хочу писать.
— Шлюха хочет отлить. Шланг? — спросил он меня, намекая на понятную всем нам вещь.
— Да, господин.
Принесли шланг. Путем несложных манипуляций один конец шланга вставили прямо в мочеиспускательный канал другой в мой рот. Сикай девочка себе в ротик! Я умудрилась покраснеть в этот момент, за что конец шланга в канале был вдвинут еще дальше. Больно! Им вообще понравилось это дело, и после мочеиспускания они стали запихивать в канал всякую гадость. Как противно и стыдно!
Они перезакрепили меня так, чтобы приподнять таз выше. Значит собрались использовать мою пизду как сосуд. У меня уж не было сил плакать и страдать, и без видимых внешних воздействий я провалилась в небытие.
Что-то покалывало внутри влагалища. Боже, они заполняли его кнопками. Пока не было особо больно, но они стали освобождать мои губки! Все, губки схлопнулись, мне вдели в большие половые губы шнурки, не выдергивая колец, и затянули. Ходи, девочка, с кнопками в пизде и радуйся. По команде я прошлась виляя бедрами, сжимая от боли губы. Ко мне подошел Николай Петрович и стал наотмашь шлепать по пизде ладонью. Я тут же свалилась в обморок.
Когда я в очередной раз очнулась, то оказалось, что я стою. Я опустила голову и увидела струящуюся по ногам кровь из моих истерзанных кнопками внутренностей. Мне разрешили ослабить шнурки и я стала вынимать из пизды кнопки. Я долго мучалась, плакала и стонала. Мой рот был свободен, и я могла себе позволить женские слабости.
Так, или примерно так прошла неделя у садистов.
Когда пришла пора прощаться, я даже растрогано позволила им приготовить меня к выходу на улицу. Первое, что мне выдали, были сногсшибательные модные туфли-шпильки черного
