наконечником клизмы в детскую дырочку.
Трехлетний мальчик вздрогнул всем телом и приподнял попу, пытаясь отодвинуться от резинового носика клизмы.
— Крутишь для нас попой? — шутливо спросила малыша Наташа и снова ткнула клизмой в Сашину дырочку, заставив карапуза дернуться.
Полминуты потыкав в детскую дырочку носиком клизмы, медсестра сунула ее глубже и принялась крутить спринцовкой в разные стороны. Я подумал, что уже давно б заревел, но трёхлетний Саша только недовольно кряхтел.
— Сейчас ... по-другому попробую, — улыбнулась Наташа и, вынув клизму у Саши из попы, медленно провела резиновым наконечником снизу вверх между его половинок, чуть задержавшись на детской дырочке.
— Что, щекотно? — обратилась к карапузу Юля после того, как тот задрыгал ногами.
Наташа подмигнула Юле и снова провела носиком клизмы у Саши между ягодиц, не забыв ткнуть в дырочку. Этого было достаточно, чтобы дрыгающий ногами трёхлетний мальчик громко наложил под попой большую кучу.
— Лучше отойти, — улыбнулась Наташа, отодвинувшись в сторону.
Сделала она это вовремя, потому что карапуз писанул вверх прозрачной тонкой струйкой.
— Ничего себе пустил фонтан! — засмеялась Юля.
— Что, Саша, на пожарника тренируешься? — насмешливо спросила мальчика Наташа.
— Он всегда после клизмы такие фонтаны пускает, — улыбнулась Сашина мама.
Закончив возиться с Сашей, Юля передала голенького малыша Вике и повернулась в мою сторону, заставив меня похолодеть от испуга.
— Иди сюда, Дима, — улыбнулась Юля, поманив меня пальцем.
— Не хочу, — тихо сказал я, чувствуя, что вот-вот зареву от обиды.
— Что значит не хочу? — повысила голос Юля, — Мы всем ставим клизмы.
— Капризничает? — обернулась Наташа, наводившая порядок на среднем пеленальном столе.
Юля подошла ко мне и, взяв за руку, потащила меня к крайнему пеленальному столу.
— Клизма — это совсем не больно, — сказала она, — Просто наполним попу водичкой и покакаешь.
— Не хочу-у! — заревел я, вырвав руку.
— Не капризничай, Дима! — сказала Юля с нотками раздражения в голосе, — Видел, мы уже всем малышам клизмы сделали. И почти никто не плакал — только Артёмка. Но ему в шесть месяцев простительно. А ты такой большой и совершенно безобидной процедуры боишься.
— Чего ты его уговариваешь? — усмехнулась Наташа, — Просто отнеси на стол, как малыша.
— Ага, попробуй такого тяжелого поднять, — хмыкнула Юля.
— Смотри, — улыбнулась Наташа и, подойдя ко мне, бесцеремонно подняла и отнесла меня на пеленальный стол — теплый от только что лежавшего на нем Саши.
— Иди набирай спринцовку, а я пока раздену мальчишку, — сказала Наташа Юле.
Грубо толкнув меня в грудь, чтобы я лег на спину, Наташа начала стягивать мои трико с трусами. Я ревел и сопротивлялся, за что получил от медсестры больный шлепок по попе.
— Как капризгичает, — заметила Катя.
— Предыдущие медсестры его соской успокаивали, — вспомнила Оля.
— Совали в рот пустышку? — засмеялась вернувшаяся к столу Юля, — Такому большому?
— Вон ту, — показала Вика на лежавшую на моей тумбочке соску.
— Давай попробуем, — улыбнулась Наташа, — Юль, неси сюда Димину пустышку.
Смеющаяся Юля принесла соску и Наташа сунула ее мне в рот. Мгновенно выплюнув пустышку, я заревел с новой силой.
— Что это такое? — возмущенно посмотрела на меня Наташа, — А ну-ка быстро открыл рот!
Наташа снова сунула мне в рот соску, только в этот раз она продолжала придерживать ее рукой.
— Выплюнешь еще раз, поставлю две клизмы, — пригрозила мне медсестра.
Испугавшись зловещего Наташиного тона, я принялся старательно сосать
