прерывистом тяжелом дыхании. Покатые трогательные плечи мелко подергивались. С трудом оторвав взгляд от изящного изгиба ее талии, полковник продолжил: — А что второй пленный?
— Скончался.... Когда капрал Куролесов уронил его на землю, он ударился виском о камень и умер сразу же.
— Ох уж мне этот капрал Куролесов... — проворчал полковник. — Вечно от него одни проблемы.
— Он хороший солдат, сэр, — осторожно заметил подчиненный.
— Именно поэтому он до сих пор не разжалован, — оборвал его командир. — Но нам надо выяснить, что знает эта женщина. Где находится корабль, ведь не могли же они возникнуть тут из ниоткуда.
— Вы правы, сэр. Но как?
— Если не действуют методы обычного насилия, применять надо насилие утонченное, — полковник пронзительно глянул на собеседника своими водянистыми глазами, и тот непроизвольно поежился. Господин полковник Уэф был в своем роде легендой бригады. Говорили, что этот невысокий и ничем не примечательный мужчина в свое время перебил больше колонистов, чем весь имперский флот. Что он не знает ни жалости, ни сострадания, ни неуверенности. И это вполне могло быть правдой. Потому что в сражении за северный Палеоз именно Уэф отдал приказ о ядерной бомбардировке, что сожгла миллионы женщин и детей. — Она держится на силе воли. Я видел таких в свое время. Их тело можно изломать и растоптать в пыль, но дух не позволит им даже стонать, умирая. Замок — это воля. Сломать эту волю — найти ключ к замку.
— И как это сделать, сэр?
— Воля покоится на чувстве гордости, собственного достоинства. Сейчас она знает, что является пленным солдатом, сильным, не сломавшимся под пытками электротоком и наркотиками. Но что, если она окажется в несколько иной роли? Что, если ее гордость подвергнется унижению, проверенному тысячелетиями существования человеческого общества. Вы сказали, она ослаблена?
— Да, сэр. Замедление реакции, вялость мышц — наркотики дают о себе знать.
— Отлично. Тогда все пройдет гладко. Немедленно отправьте ее в четвертую казарму. Там сейчас отдыхает взвод Килпатрика. Отправьте ее туда в таком вот виде, — он кивнул в сторону стекла. — Скажите ребятам, что это мой подарок. Пусть вволю порезвятся. Но она нужна мне живой.
Киа не понимала, куда ее ведут двое молчаливых конвоиров, держащих ослабшую пленницу за руки. С трудом переставляя босые ноги, она мутным взором пыталась окинуть пространство перед собой. Но сначала было темно, потом вдруг по глазам ударил яркий свет, потом снова стало темно. И наконец, темнота сменилась неярким, но сильным освещением.
Ее грубо втолкнули в какое-то помещение, расстегнули наручники и хлопнули дверью за спиной. Пытаясь сфокусировать взгляд, девушка подняла голову и посмотрела перед собой. Через пару секунд она увидела, что стоит на пороге очевидной казармы, с рядам многоярусных кроватей, многие из которых были сейчас заняты мужчинами. Все эти мужчины были мощны телосложением, буквально бугрились мышцами, видневшимися сквозь серые майки или вовсе не сокрытыми. Среди них оказался и поймавший ее человек-гора, первый ощерившийся в довольной улыбке.
— Эй, парни! Гляньте-ка сюда! Какую попку к нам занесло! — воскликнул он, указав на Исимуру пальцем. Та вдруг вспомнила, что стоит голая и босая, а жадные мужские взгляды уже шарили по ее телу. Сил не было даже на то, чтобы прикрыть грудь и пах. Солдаты похотливо рассматривали ее весьма, надо сказать, роскошное тело. Великан вразвалочку приблизился к девушке, сверкая чудовищно переразвитым торсом. — Сладенькая, наверное.
Он грубо схватил ее за правую грудь. Киа коротко вскрикнула и подалась назад, но мужчина обвил ее талию второй рукой и удержал возле себя. Наминая мягкую податливую сиську, он плотно прижал голую пленницу к себе, заставив ощутить
