проникновения Мурада в себя, а полувставший член мягко изгибался в ее лоне, не причиняя ей боли. Мурад в это время целовал ее грудь, и ласкал ее тело руками. Она чувствовала, как отлично разместился в ней этот орган, и от этого начала все ближе подходить к новому оргазму.
В этот раз оргазм подкатил к ней медленней и был не таким внезапным. Она не потеряла от него сознания, и до конца чувствовала, как влагалище нежно доило растягивающий ее инструмент. Она остановилась, смакуя ощущения. Мурад не двигаясь, ждал, когда она придет в себя. Она аккуратно сползла с его члена, и легла набок, спиной к нему, выпятив попку. Он тут же заправил ей свой хобот, и обнимая ее за грудь, начал совершать в ней фрикции. Она любила эту позу, за то, что теперь свободной рукой, она могла ласкать свою чувствительную грудь или клитор. Постепенно она почувствовала, как член Мурада стал твердеть, головка распухла и стала снова долбить в матку. Но такой боли как в первый раз уже не было. Видно киска растянулась, подстраиваясь под его член. На этот раз он уже не так быстро кончил. Он ещё больше часа натягивал ее, вертел в разных позах, задвигая своего гиганта в нее. Иногда ей казалось, что он достает ей до самой груди, так перехватывало дыхание от его особенно резких толчков. И, наконец, он достал свой конец из нее, и, встав над ней, начал заливать ее лицо и грудь потоками своей спермы.
За окном уже появлялись первые признаки зарождающейся зари. Мурад сказал ей, что в 6—7 утра уже начнут ходить автобусы, а пока он доберется до автовокзала. Он сходил в душ, собрал вещи и ушел. А ей только и хватило сил, нетвердой походкой добрести до кровати, и забыться в блаженном сне...
Когда я проснулся, солнце стояло уже высоко. Дико болела голова с похмелья. Я все ещё чувствовал себя пьяным. Жена спала в соседней комнате. Простыня почему-то была всклокочена и собрана где-то в районе груди жены. На одной подушке спала жена, а вторая почему-то валялась на полу. Всегда аккуратная, она почему-то бросила в этот раз сарафан в проеме двери. Сама супруга, разметавшись лежала на кровати, и из под порывала торчала ее голая попка. Трусики и бюстгальтер валялись рядом с кроватью.
Я выпил стакан воды, и решил, что если я сейчас не похмелюсь, то просто умру. Вышел из дома, дошел до магазина. Купил 2 бутылки пива, одну тут же выпил сам, вторую решил отнести жене. Пиво подействовало на меня, как живая вода. В голове стало проясняться. Я вспомнил, что у нас ночевал Мурад. Как мы сидели и выпивали. Последнее что я помнил, это как жена танцевала с ним, и свою мысль, что они уже танцуют слишком долго и что надо встать.
Я посидел минут 15 на крыльце перед домом, приводя мысли в порядок. Зайдя в дом, я услышал, что работает стиральная машина. Жена все также спала на кровати, но уже застеленной свежим постельным бельем. Сарафан аккуратно висел на стуле. В общем, ничего не напоминало той картины, которая привиделась мне пол часа назад. В стиральной машине вращалось постельное белье и ее трусики. Я подошел к жене, от нее пахло зубной пастой и гелем для душа. Я не мог понять, привиделось моему пьяному воображению, та картина, или была на самом деле. Когда жена проснулась, она сказала, что меня разбудить они не смогли, поэтому Мурад спал на нашей кровати, а она рядом со мной. А утром, он уехал в село.
В общем, я не стал пытаться вытягивать из нее все подробности и высказывать свои сомнения, а оставил все как есть. В тот же день, у нее начались месячные, поэтому секса у нас не было почти неделю. А сегодня, по прошествии ещё трех недель, жена позвонила мне, и сказала, что мои родители в селе затеяли побелку дома, поэтому она взяла на работе 3 отгула, и поехала к ним помогать. Теперь я не знаю, хочу ли я знать, что произойдет в селе или нет. Может и правда, она целыми днями будет белить, а может и встретится там с Мурадом. Не знаю. А я, пока ее нет, сел писать этот рассказ.
Правда, в нем
