мужики.
Стою под душем. Тереблю себя между ножек, где бушует пожар. Кусаю губы, чтобы не застонать в голос, не быть услышанной, как блядь хочет...
Дверь открывается. Я торопливо отдергиваю руку от промежности, оборачиваюсь. Вижу Кирилла в халате. Он не торопливо снимает халат, перелезает в ванну, садится на ее край. Краем глаза вижу его стоящий член. Понимаю, чего он хочет, но смотрю на него умоляюще:
— Кира, ну хоть ты...
Меня бьют по лицу.
— Забыла, кто ты теперь?... Кирилл Николаевич! Трудно запомнить?... Делай, что надо...
Поворачиваюсь к Кириллу спиной, слегка наклоняюсь, запускаю одну руку между расставленных ног, ловлю член. Другой рукой раздвигаю свои губки и ввожу член в себя. Стону от наслаждения. Принимаюсь насаживаться на твердый кол, словно последняя проститутка, обслуживающая клиента. Кончаю почти сразу. Потом еще раз, когда Кирилл начинает щипать меня соски, выкручивать их винтом...
Ноги уже дрожат от напряжения, когда Кирилл стаскивает меня с члена и пригибает к паху. Пытаюсь достать головку губами, но Кирилл не дает мне этого сделать. Он хватает меня за волосы и тянет назад так, что мой подбородок задирается.
— Эти губки бы целовать! — говорит Кирилл и шлепает членом меня по губам. — Что ты губки тянешь? Хочешь его в рот?
— Да... Кирилл Николаевич!
Я опять получаю членом по полураскрытым губам, а потом мне дают вобрать его в ротик.
За волосы и — вглубь, так что, кажется, сейчас проглочу толстую головку. Наконец меня отстраняют, и на мое лицо брызгает струйка спермы. Кирилл рычит и дрочит свой член на мое лицо.
— Ух, хорошо. А где спасибо?
Униженно опускаю залитое спермой лицо и бормочу:
— Спасибо, Кирилл Николаевич!
— То — то. Ладно, давай скорее, мы тебя ждем...
Прохожу в гостиную. Ты со своими друзьями — вокруг стеклянного столика, на которой разложены какие — то блестящие цепочки, еще что — то... Вы уже полностью раздетые. Потупя взгляд, сажусь напротив вас, торопливо закидываю ногу на ногу, чтобы не сверкать своей пизденкой и интимной прической.
— Ты что? Обалдела? Подстилке место на полу! — говоришь ты. — Надо тебя наказать! Сиськи на стол!
Сажусь на колени перед столом и кладу сиськи на стеклянную поверхность. Она неприятно холодит, но я терплю, страшась черного стека, появившегося в твоих руках. Ты бьешь меня по соску.
— Кто ты?
— Подстилка! — я морщусь от боли и едва не стону от тянущих ощущений внизу живота.
Ты бьешь по другому соску, попадая точно по самому бугорку.
— Кто ты?
Стону, едва выдавливая из себя:
— Шлюха!
Снова удар по соскам. Упреждая тебя, я почти кричу:
— Блядь!
— Хорошо, пока хватит. А то, я смотрю, ты сейчас кончишь... На пол теперь!
Послушно сползаю на пол, садясь на пятки.
— Нет, вы поглядите на нее! — восклицает Женя. — Идеал женственности и грации! Прямо на обложку журнала! Ну — ка, блядь, раком встала! К нам попочкой!
Становлюсь раком, рядом тут же шлепается искусственный член. Ты и об этом знаешь?
— Трахай себя, пока мы здесь разберемся.
Беру член, осторожно вставляю в себя. Боже! Мужчины сейчас смотрят, как я засаживаю сама себе розовый член, огромный, до предела растягивающий мою пизденку. Мужчины между тем о чем — то тихо разговаривают. О чем? Мне не слышно. Мешают рвущиеся из горла стоны. Как унизительно трахать себя, да еще, как последняя шлюха, стонать в голос... Да еще... О, нет!... Я кончаю, крича и извиваясь на латексном члене ... на потребу вашим насмешливым взглядам...
— Молодец, девочка!
Надо мной возвышается Женя, его член стоит. Он протягивает какой — то тюбик.
— Намажь себе попку. Это отбивает вкус и запах. Видишь, сучка, мы о тебе заботимся! — Женя глумливо гладит меня по голове, а потом резко пригибает к своему паху. Я с размаху
