улыбнулся.
Однако, Катя ни как не отреагировала и продолжила печатать. Когда она ввела эти данные в базу, то на мониторе появились все необходимые сведения об Алексее. Она быстро просматривала информацию. В это время он смотрел то на Катю, то на обстановку вокруг. Стоило приглядеться к креслу, как страх перед неизвестным начинал пробираться в его душу. Он думал и пытался сам ответить на свои вопросы, но его мозг ещё спал. «И, правда, эти сволочи не дали мне выспаться, — недовольно думал он, сладко зевая». Не отрывая глаз от компьютера и думая о чём-то своём, Катя сказала голосом врача:
— Снимите рубашку и садитесь в кресло.
Так как его рубашка так и не была застёгнута, он быстро её снял, повесил на стул, на его шеи была цепочка с медальоном знака зодиака скорпион, и нерешительными шагами приблизился к креслу. Ещё несколько минут Катя сидела за столом и что-то писала с деловым видом на чистом листке бумаги формата А4, оставив, продолжая скучать Алексея, сидевшего уже в кресле. Было идеально тихо за исключение гудения системного блока компьютера и шариковой ручки, которой писала Катя. Лёша слышал, как маленький шарик от ручки скользил по листочку на твёрдой поверхности стола. Решившись, он вежливо сказал:
— Катя, у меня к тебе несколько вопросов.
— Ни сейчас, мне некогда. И ничего там, пожалуйста, не трогайте. Посидите спокойно, — её голос звучал жестко, чем-то походил на мой.
Внешне Алексей выглядел спокойно, но его глаза, как двери во внутренний мир человека, говорили, что он был серьёзен, немного напуган, чем-то встревожен и ещё было странное смешанное чувство, которое он не мог объяснить себе. Наверное, он мучился от жуткого любопытства, что же его ожидало. А может быть, ему было страшно от предстоящей боли, как ребёнку на приёме у стоматолога? Ведь в душе Алексей и был ребёнком. В эти минуты он забыл про меня, для него перестал существовать тот мир, что за окнами. Только этот кабинет значил для него всё: весь мир, вселенную. Он пытался рассмотреть аппаратуру. Неожиданно Екатерина встала из-за стола, он резко перевёл взгляд на неё. Она молча подошла к нему, с маленького железного столика взяла резиновые перчатки и одела их. Лёшкино дыхание становилось быстрей, он заметил, как сильно начали меняться его чувства. Он напряжённо наблюдал за действиями Кати, как она достала что-то похожее на кислородную маску, с трубкой ведущей к баллону. Его глаза наполнялись страхом, но не ужаса, а чего-то таинственного и завораживающего. В душе копился страх оттого, что он не понимал происходящее и не знал какими ощущениями, будет сопровождаться эта процедура. «Что это? И зачем? — кружилось в его голове». Во всю мощь в его душе бушевали острые ощущения. Волнение страха подходило к горлу и словно не давало ничего сказать. Ему начали нравиться эти чувства, он даже не хотел сопротивляться своему страху, который уже сковывал его тело. Он чувствовал слабость перед Катей. Все эти чувства, сливаясь воедино, и рождали, то непонятное чувство в его душе. Это было неземное волнение, оно и помутнило его разум, ведь в каждом чувстве есть волнение. Оно нарастало, подобно желанию секса.
— Что будешь делать со мной? — его голос звучал мягко, как у парня во время секса.
— Я сделаю вам небольшую процедуру, которая называется... — протянуто сказала последнее слово, так как не ожидала, что в этот момент на столе зазвенит её телефон. Она положила прибор на место и, недоговорив с Алексеем, подошла к телефону.
— Катя, у нас тут парень на операционном столе, ему нужна кровь, а в холодильниках нет, — раздавался в трубке озабоченный голос Константина. — Какая группа у твоего пациента?
Она серьёзным видов взглянула в компьютер и сказала ему группу.
— То, что надо! Бери его и бегом ко мне.
Алексей не слышал с кем, и о чём разговаривала она, но пытался
