было!
— Мали! — гаркнул кэп.
Девушка с трудом поднялась и, бросив на меня сочувственный взгляд, сразу припала к поникшему члену. Н-да, девочка разобралась сразу, Лузио даже не надо было приказывать. Мали, помогая себе рукой, усердно трудилась и вскоре в ее чувственных губках, член кэпа обрел прежнюю твердость. Тогда он отстранил Мали и подошел ко мне. Член ткнулся в мою уже полураскрытую пизденку, беззащитную и покорно ожидающую, когда в нее вторгнутся. И вторжение не заставило себя ждать. Для начала Лузио пошлепал членом по моим губкам. Шлепки были увесистые, звучавшие влажно и вкусно. Я закусила губку, чтобы не застонать — мягкие удары пришлись по самым чувствительным, набухшим местам. А потом кэп вошел в меня, распирая толстым членом влагалище. Положив ладони на мои голени, отчего задняя поверхность моих бедер буквально затрещала, он навалился на меня, прижимая к деревянной переборке, и принялся посапывать, медленно двигаясь во мне.
— Мы не будем торопиться, не правда ли, дорогая? — сказал Лузио, внимательно наблюдая за моим лицом. — Ты такая сладкая, что мне хочется продлить обладание твоим телом.
В ответ я закрыла глаза и откинула голову назад, уперевшись затылком в переборку. Однако капитану это не понравилось. Он схватил меня за волосы, притянул к себе и впился в губы ртом. Теперь его язык хозяйничал в моем ротике так же, как член — во влагалище.
Удары, наносимые мужчиной становились все мощнее, член проникал все глубже. И вскоре я уже подпрыгивала на изголовье, когда член вбивался в меня по самые яйца. Кэп довольно ухал и оттягивался назад, чтобы вновь с размаху засадить. Я решила, что во время этих ударов можно постанывать — мужчина должен решить, что это — от боли и неудобства положения, а вовсе не от удовольствия проникновения в меня. Я не могла ему показать, что в такой позе — пятки выше головы, насилуемая, я получаю удовольствие!
Но кэп, словно издеваясь, продолжил мои мучения. Во-первых он начал двигаться быстрее; а во-вторых, он до предела усугубил мое положение тем, что принялся иногда выходить и припадать ртом к моим набухшим лепесткам. Потом он снова без паузы (из меня сильно текло) плавным движением поднимался и резко входил, чтобы размашисто трахать. Я вытягивалась в струночку, насколько это возможно, чтобы хоть яйца не шлепались о попочку, но все было бесполезно — сквозь рычание Лузио было слышно и влажные, жесткие звуки вбиваемого члена и смачные шлепки яиц. И я была почти благодарна кэпу, когда он, тяжело дыша, вышел из моего многострадального влагалища. Я чувствовала, что член, имеющий меня, стал совсем каменным, кэп уже должен был кончить. А я еще сдерживалась, чтобы не сорваться в оргазм.
Однако Лузио не стал орошать мои лепестки своей жидкостью. Спрыгнув с постели, он подобрал кинжал, а потом перерезал веревки, удерживающие меня. Я как тряпичная кукла шлепнулась на простыни. Из груди вырвался стон — руки и ноги так задервенели, что я не могла пошевелиться. Размять затекшие конечности толком мне не дали. Мали, следуя указаниям капитана, подняла меня и усадила на пятки, сама устроившись за спиной. Эрегированный член, весь влажный от моих соков, качался перед самым моим носом.
Но я только отрицательно покачала головой, глядя снизу вверх в глаза Лузио.
— А ты упрямая! — Кэп покачал головой. — Это вызывает уважение. Жаль, что через три дня мы с тобой расстанемся — ты заплатила, и я обязан доставить тебя. Таков морской кодекс. А так бы я с удовольствием занялся твоей дрессировкой к нашему обоюдному удовольствию! Впрочем это неважно! Мали! Ну-ка приподними ее шары, я хочу трахнуть нашу гордую упрямицу между сисек!
Я почувствовала, как к спине прижимаются упругие груди девушки, а мои оказываются в ее нежных ладонях. Как только мои шары приподняли к подбородку, Лузио тотчас устроил ствол в ложбинке, а Мали сдавила их так, что член оказался в
