— Да... — не раздумывая, ответил я. Линке радостно вздохнул.
— Вот и хорошо. Я тебя тоже!
— Куда сейчас? Напьемся, как раньше?
— Идея просто супер! А еще лучше пошли, вместе с ними напьемся! — и Линке махнул рукой в сторону выпускников, смотрящих на них и все еще зазывающих к себе. Я схватил Линке за руку и, не следя за машинами, побежал к выпускникам.
Ты помнишь, ты конечно помнишь,
Свою первую любовь и первый стакан.
Было круто, а потом вы расстались,
И тетрадка стихов порвалась пополам.
— Линке! Линке, ты помнишь, как... — взахлеб спрашивал я, размахивая бутылкой с вином. Мы давно уже сидели в квартире Линке. За окном расцветал пьяный рассвет, расплывающийся огненными цветами.
— Я все, все, все прекрасно помню! — улыбнулся мне в ответ Линке, обнимая одной рукой за талию. Я приложил ладонь к его рту.
— Нет! Вспомни, когда ты в меня влюбился! — и я, улыбнувшись, приложился к бутылке. Линке откинулся на стену, протягивая руку за вином.
— Нууу... А! Вспомнил! Тогда, на одной нашей школьной пьянке? Когда мы в первый раз поцеловались?
Я кивнул.
— Не знаю, почему, но я влюбился в тебя пьяного! Ты был такой милый...
— Оууу... А я щас тааакоой пьяааааныыыый... — заржал я, прижимаясь к Линке. Наши взгляды встретились, а через минуту встретились и губы. Линке чуть слышно застонал и обнял меня одной рукой. Я оторвался, пьяно смотря в его глаза.
— И такой милый... — прошептал Линке, чуть улыбаясь.
— Как же было круто тогда! — грустно улыбнулся я, сжимая рукой горлышко бутылки.
— Да... А помнишь, я тогда собирал песни?
— Конечно, помню! Ты вечно носился с этой тетрадью, с гитарой своей, с сигаретами...
— Ага... Меня тогда волновали три вещи... Мой школьный сборник песен, которые мы пели, моя гитара, и как выйти из школы покурить... — хмыкнул Линке.
— А что, кстати, стало с твоей тетрадкой? — встрепенулся я, — я половину наших песен уже забыл...
— Она порвалась. Причем так ровненько... — Линке показал, как ровно порвался песенник, — ... пополам.
— Да... Странно...
Наше лето в подъездах, мамы-папы в разъездах,
Квартиры в руках дикарей.
Мы курили в кроватях и смеялись, как дети —
Я не помню ничего веселей!
Я поерзал головой на плече Линке. Моя рука беспокойно пробежалась по волосам, взгляд скользил с часов на разбросанные вещи, бутылки с вином, пачки сигарет...
— Чего ты беспокоишься? — спросил вдруг голос Линке над самым ухом. Я вздрогнул и вдруг понял, что школьное время давно прошло.
— Да я опять, кажется, вернулся на четыре года назад. Все время беспокоюсь, что могут прийти твои родители и нас увидеть — пьяными, голыми и обкурившимися...
— Даа... Воспоминания — великая вещь. Как мы с тобой раньше бесились...
— Да уж... Стоит хотя бы вспомнить, как мы занимались любовью в ванной... — закатил я глаза, пробегая пальцами по бедру Линке.
— Или тогда, в автобусе... Помнишь?
— Конечно, помню! Хочешь повторить?
— Нее... Стар я уже для таких дел! — просмеялся скрипучим голосом Линке. Я засмеялся вместе с ним, пытаясь изобразить такой же скрипучий голос:
— А из меня вообще, что ли тогда песок сыплется? Я ведь старше тебя...
— Всего на год! — укоряюще сказал уже нормальным ... голосом Линке. Я потянулся к столу, нащупывая сигареты. Присел на кровати, потянувшись за рубашкой.
— Ты куда? — спросил Линке, хватая меня за руку.
— Покурить! Ты ведь меня приучил к этим долбанным сигаретам! — я показал пачку Winston light.
— А давай прямо так! Как тогда! — он притянул меня обратно и навис надо мной, нашаривая на полу пепельницу. Я достал две сигареты. Щелкнула зажигалка. Через пару секунд по комнате
