— мечтательно произнесла охваченная волнением женщина, — это почти святость! — Это нелегко, — печально согласился «монах», — Нужны годы и годы... — К сожалению, вы правы, — вздохнула Домбара. — Но вот если бы можно было лишь коснуться, пусть чуть-чуть, лишь увидеть эту красоту! Как изменились бы люди! Они отбросили бы всю грязь, и устремили помыслы свои к свету! У них была бы цель! — горячо воскликнула она тут же. — Вы совершенно правы, — поддержал ее Голубоглазый, — но достойны ли люди увидеть свет? Смогут ли они его осознать? — Я бы смогла, — уверенно выпалила женщина, — А остальные... — она несколько стушевалась, — Наверное, нет. Но раз такое все равно не возможно...Голубоглазый неопределенно пожал плечами: — Есть один способ. Но... — И что для этого нужно? — Вы мне доверяете... ?Домбара верила собеседнику, как будто перед ней был сам бог...***В такт мерно раскачивающейся ладье тело Домбары скользило на двух крепких мужских стволах. Сначала женщина насаживалась до основания на член Голубоглазого, выпуская изо рта орудие Юноши-Со-Шрамом, а затем, на обратном ходе, съезжала по держащему ее вагину стволу, и вновь заглатывала бардовую, налитую кровью головку второго «монаха».Крепкий член Голубоглазого, глубоко проникая вовнутрь, вновь вызвал, угасшее было чувство возбуждения. Влагалище женщины заполнилось соком. И чем громче раздавались чавкающие звуки при каждом новом толчке, тем большее нетерпение овладевало Домбарой.Юноша-Со-Шрамом больше не пытался задушить свою любовницу, и женщина испытывала к нему почти благодарность.На фоне охватившего ее возбуждения она с усердием принялась ласкать находящийся у нее во рту мужской член. Двигая языком, она то прижимала его к небу, то упирала в щеку, то просто скользила по нему, окружая головку. «Монах» стонал от удовольствия. Неожиданно для себя Домбара поняла, что ей это не неприятно...***Женщина лежала на спине на лавке. Руки ее были скрещены на груди.Четверо «монахов» собрались вокруг небольшого столика, накрепко приделанного к стене каюты. Юноша-Со-Шрамом достал из небольшого заплечного мешка медное, потемневшее от копоти, блюдо, по ободу которого были вытеснены какие-то фигуры. Усатый бросил в посуду горсть коричневой, хрустящей в его пальцах, сушеной травы. Бритый, быстро чиркнув кремнем, умело высек огонь, мелькнуло яркое пламя и тут же к потолку начали медленно подниматься клубы желтоватого, отдающего горечью, дыма.Склонившись над импровизированным алтарем мужчины, увидела Домбара, принялись еле слышно произносить молитвы. Спустя минуту Голубоглазый выпрямился и повернулся к женщине. — Мы готовы, — таинственно произнес он.Женщина неуверенно кивнула и «монахи» подошли. В руках у Усатого желтым дымом курилось медное блюдо. Юноша-Со-Шрамом сделал приглашающий жест. Домбара все еще колебалась. но Голубоглазый уже приподнял ее за плечи, помогая сесть и приближая лицом к тарелке. Почти против воли вдохнула женщина неприятный резкий запах горящих трав. Закашлялась. Отстранилась. Однако Голубоглазый вновь придвинул ее ближе. Его глаза источали такой внутренний свет, что сконцентрировавшись на них женщина сдалась и, вскоре перестала ощущать горечь... Стало даже приятно...***Игра языком настолько возбудила Юношу-Со-Шрамом, что не в силах далее сдерживаться он решил поторопить события. Сжав руками голову Домбары, он принялся интенсивно двигаться, с силой загоняя ей в горло резко напрягшийся член. Фрикции его были настолько быстрыми, что, несмотря на глубокие проникновения, почти не создавали препятствий для дыхания женщины, и она довольно быстро смогла приспособиться к ним.В такт ему ускорился сзади и Голубоглазый. Теперь мужчины синхронно входили в нее с двух сторон, словно сжимая между собой, а затем, также синхронно растягивая, выходили. Два
