туалете! Я не настолько сошла с ума! Мне еще дорога моя работа!» — я оттолкнула его к двери и поправила платье. Все, хватит, пора на танцпол, пить и отрываться. Он тоже расслабился, пропустил меня к двери. Я взялась за ручку и открыла ее.
Резким рывком за волосы он развернул меня и прижал лицом к стене. Я даже не успела закричать. И какой смысл кричать? Дверь открыта. Господи, что делать? И если быть честной, скорее бы он меня трахнул! Но если кто-нибудь войдет, или просто услышит мой голос, проходя мимо, то конец моей карьере... Конец моей работе... А там же кризис, безработица, маленькие пособия... Он уже спустил мои трусики с колготками чуть ниже юбки и задирал эту самую юбку вверх. Боже, что делать?? Заорать? Набегут коллеги, а я тут с голой жопой. Молчать? А вдруг уже кто-то подглядывает, или даже фотографирует в щель предательски открытой двери? Я схожу с ума! Так нельзя! Так страшно и я уже вся взмокла, кажется, сейчас капнет на пол.
Какие-то 2 секунды он расстегивал ширинку, не выпуская моих рыжих волос из правой руки. 2 секунды, за которые я успела поставить крест на своей жизни и возбудиться до электрического треска в мозгу. 2 секунды мордой к стене, с голой беззащитно оттопыренной попкой и с полоской света от приоткрытой двери...
«Наконец-таки!» — выдохнула я, когда он резко вставил в меня свой член. Вошел, как к себе домой, как полноправный победитель, на всю длину. Даже приподнял мое донышко на миг и уже идет обратно. Так резко, нагло. Он не трахал меня, не любил — имел. Точно, имел! Как отбойный молоток. От каждого толчка меня впечатывало в стену, больно, но мне было все равно. Где-то на краю сознания пронеслась мысль, что если останется на скуле синяк, то будет плохо. Но она унеслась от следующего же удара сзади. Мне казалось, что ТАМ у меня все свело судорогой и я вот-вот переломлю его маленький член, сожму его так, что он не сможет двигаться, перестанет буравить меня, вгрызаться в мое тело, рвать меня изнутри.
Но ничего страшного не происходило, он не кричал от боли, не хватался за член, а вот я уже стала расплываться, мир заполнился розовым туманом, внизу все горело, дрожало и взорвалось. Кажется, я все-таки застонала, так, что он резко потянул меня за волосы и шепнул: «Заткнись!». Но ему тоже оставалось недолго. Я чувствовала, как он твердеет, наливается, заполняет меня всю собой. Через какой-то миг он вогнал мне его на всю длину и, руками схватив за плечи, насадил меня еще глубже. Первая порция спермы вошла в меня резким толчком, и я кончила еще раз. Нас двоих трясло, ноги не держали, вот мы уже оба стоим лицом в стену и тяжело дышим. Разум стал ко мне потихоньку возвращаться, пришлось скорее натягивать трусы, колготки, бежать к раковине умываться. А когда я подняла голову к зеркалу, его уже не было.
Какой позор, какой кошмар. Видел ли кто-нибудь? А вдруг, слышал из соседней кабинки? Какая-нибудь сволочь, кто-то из предателей, заложивших наших ребят в прошлый раз? Что же будет? Нет, так нельзя. Разврату не место на корпоративных мероприятиях! Ему место дома, за надежными замками и без свидетелей.
Я вышла — никого не было вокруг, никто не смотрел с насмешкой. Все так же катило по накатанной: пьянки, танцы, веселье. Народ кружился парами в медленном танце. Меня подхватил мой старый соратник по греху, проверенный и надежный, как агент КГБ, Сурен. Столько раз мы были вместе, столько лет я его знаю, что была ему очень рада.
— Как ты?
— Хорошо. А ты?
— Неплохо. Какие планы на эту ночь?
— А какие варианты?
— Поехали ко мне?
— Давай через час. Я вызову такси.
И опять понеслась круговерть: танцы, музыка, вино. Все мы — короли этой ночи, принцессы на час. Директриса уже уехала, но это еще ничего не значит — вокруг одни стукачи.
Через час Сурен подошел ко мне, приобнял за плечи и мы пошли одеваться. Выходим — на пороге стоит Никита,
