упускать свой шанс, она сползла на пол, передвинулась, оказавшись между ног отца, взяла инструмент в ручку и облизала головку. Когда она подняла голову, то увидела, полный желания, хищнический взгляд папы. Она начала облизывать головку, медленно погружая хуй в ротик, она ласкала его своим язычком, погружая его глубже и глубже пока не уткнулась носиком в его лобок, на секунду задержалась и медленно отстранилась... Он был весь слюне. Она приподняла его вверх, взяла в рот его правое яичко, и всовала его поглубже, одновременно быстро надрачивая сам ствол, затем облизала хуй, обильно смазав его слюнкой и снова вернулась к яичку. В. Н. одобрительно постанывал. Вика делала своему отцу потрясающий минет. Он ей не мешал, но затем схватил ее за волосы на затылке и грубо надавил вниз! Он стал ебать ее в рот, установив бешенный темп. Вика испытывала мощный оргазм. Отец действовал все грубее, ей было невыносимо трудно дышать. Он заталкивал хуй ей в самую глотку, и спустя минуту стал кончать, Вика постаралась выпрямить шейку, чтобы не захлебнуться, но В. Н. плотно прижал ее головку к своему лобку, так что Вичке пришлось постараться. Отпустил он ее тогда, когда полностью разрядился, Вика отстранилась, он взял хуй рукой и подставил его к ее губкам, Вика вылизала его. Он погладил ее по головке и ушел из комнаты, ролик почти закончился.
Она заползла на диван, закурила сигарету и выпила сока. Минут через десять в комнату вошел В. Н., он был в халате, выглядел посвежевшим — он был после душа. Вика тоже решила сполоснуться, встала с дивана и пошла в ванную. Минут двадцать она откисала под теплой струей, затем поменяла на прохладную — это ее взбодрило. Она не стала вытираться насухо, на мокрое тело накинула свой шелковый халатик, ткань обтянула ее формы. Туфельки больше решила не надевать, брызнула духами на шейку и вышла. Отец сидел в зале, раскинувшись на диване, в руке держал бокал с выпивкой, кучка порошка заметно уменьшилась. Он уставился на нее: «Как же ты повзрослела!». Вика направилась к дивану, В. Н. маленьким ножиком подхватил горсточку порошка, протянул лезвие ей, она наклонилась и снюхала, пальчиком стерла остатки и погрузила в ротик, язычком растерла по десне. Затем он протянул ей стакан, в нем был коньяк. Они сидели и болтали почти два часа, она ему рассказывала о своей жизни, о своих друзьях, любовниках, он соответственно о себе. Потом Вика приготовила небольшой ужин, отец в зале зажег свечи и они очень мило поели, после чего снова почти с два часа болтали, обо всем, но совершенно не касались темы секса.
Вдруг В. Н. спросил:
— На видео я видел у тебя на теле татуировки. Я видел две раньше, а там заметил новую, но не разглядел! Почему нам с мамой не сказала?
У Вики на тот момент было их пять штук, японские иероглифы на правом предплечии и цветок на шейке, с левой стороны, ее отец видел раньше. Но вот о других он действительно не знал: над лобком, над самым треугольничком красовался потрясающий дракон, между лопаток, столбиком, набиты четыре латинские буквы в готическом стиле, и на поясничке, над попой просто красивый узор. Она не стала расспрашивать, что он именно видел, она встала, включила свет, повернулась спинкой и скинула халатик, волосы откинула в сторону и стала медленно поворачиваться. Он был явно доволен зрелищем, поманил ее пальцем, она подошла ближе, он внимательно рассмотрел тело дочери, ведь в живую, в таком виде он видел ее впервые. Он одобрительно причмокивал.
В. Н. привстал и уже было потянул ее к себе, как она заявила:
— Пойдем в вашу с мамой спальню!?
Он встал и, шлепнув ее по попе, сказал:
— Иди готовься...
Вика на цыпочках побежала в родительскую спальню. С кровати стянула покрывало, запрыгнула на нее и села в позу «лотоса». В спальню медленно вошел В. Н., он пригасил освещение, и подошел к кровати, уткнув руки в бока, подошел вплотную к краю. Вика
