сидела на месте, а все время приплясывала в такт с музыкой и притопывала каблучками.
Неожиданно она встала на моем ... лице, весу в ней было немного, и я не сильно пострадал, немного покрутилась, как бы примериваясь, одернула бесстыже короткую юбку и снова села. Музыка заиграла громче и сестричка начала долбить меня каблучками, приподнимая и с силой опуская ножки на мое лицо. Она, как будто пробовала новое для себя развлечение и слушала свои ощущения.
— Девочки, можете потанцевать на рабах, а если вас будет шатать, пусть подруги подержат вас за руки. Сестричка мгновенно вскочила и заплясала на моей груди, вторая подружка держала ее за руки. После того, как только немного освоились, они обе уже скакали на моей груди. Каблучки у них были очень острыми и со стальными набойками. Поэтому они мигом разодрали мою грудь в кровь. Но я должен был терпеть, не говоря ни слова. В конце музыки, они торжественно прошествовали по мне с ног до лица несколько раз туда и обратно. Видимо топтать раба, лежащего под ногами было для них большим удовольствием.
— Госпожа, а что нам можно делать с рабом?
— Да что угодно, он вещь, причем многофункциональная.
— А это как?
— Да очень просто, он может исполнять роль любого предмета в квартире.
— Понятно, и стул, и лошадку, и вибратора, и биде, и унитаза.
— А ты откуда такая грамотная.
— Да так, Интернетом интересуюсь.
— Ну, тогда вперед, к удовлетворению своего любопытства!
Третья девушка как-то тихо ушла в другую группу, а я остался на растерзание этим двум малолеткам.
— Ну что, подружка, начнем с вибратора.
— Давай, никогда не пробовала.
Сестричка пропела бархатным голосочком:
— Раб, изобрази стульчик.
Я повиновался и сестричка села не мое лицо своей попкой.
Надо сказать, что трусиков на ней не было, видимо заранее подготовилась. Особой чистоплотностью, впрочем, как и многие в ее годы она не отличалась, поэтому я сразу получил целый букет выделений и запахов, от запаха мочи до запаха кала и девичьих выделений.
— Раб, вылизать все дочиста, иначе накажу.
Делать нечего, я принялся вылизывать промежность у родной, младшей сестренки. Лизал я долго и тщательно, понемногу захватывая киску и попку. Когда я добрался до клитора, девочка задрожала и начала елозить попкой по моему лицу. Было ощущение, что она едет на велосипеде.
— А знаешь, первый оргазм я испытала от езды на велосипеде год назад. Было клево, почти как сейчас. В это время случился оргазм. Сестренка забилась в конвульсиях и села мне на лицо, залив его соками. Я пытался вдохнуть, а она пыталась сесть еще плотнее, видимо и в этом был большой кайф.
— Подруга, да ты его задушишь.
— Ну и что, ведь это моя вещь.
— Да, а если ты ее сломаешь?
Эти слова подействовали на сестренку, и она с сожалением стала сползать с меня.
— Ой, а я захотела писать.
— И что ты будешь писать ему на лицо.
— Не на лицо, а в рот. Раб, раскрой рот.
Я раскрыл рот, и в меня полилась струя из киски сестрички, сначала робкая, потом сильная, она тужилась, и я видел, как напрягается ее животик. Наконец поток иссяк, я подтер киску, и она встала.
— Ну, подруга, теперь твоя очередь.
— Что ты, я не смогу.
— Сможешь, просто сядь на него и сиди.
На меня уселась попка второй девочки. Она сидела и не шевелилась, прислушиваясь к новым ощущениям. Я лизнул ее попку, и она подпрыгнула на моем лице. Потом опять уселась поплотнее и стала ждать. Я лизнул еще и еще, девочка терпеливо ждала, что же будет.
Она была чистенькой, и от нее хорошо пахло, я прошелся по попке и перешел на киску. Обработав, снаружи большие половые губки, я начал слегка касаться малых и задевать клитор. Девочка больше не дергалась, а как-то сразу села мне на лицо всем своим весом и начала елозить
