пухленькими губками, которые рельефно выступали между чудесных ножек. Госпожа подняла одну ножку, перенеся вес на другую, под которой лежал я и каблучок впился в мою спину, проткнув кожу. Кровь медленно стала выступать, однако этого никто не заметил, потому что все дружно надевали чулочек на вторую ножку невесты. Причем две девушки натягивали чулочек, а две поддерживали госпожу за ручки. Госпожа поставила ножку на моего друга и подняла ножку, которая терзала мою спину. Туфельки были прозрачными, а каблучки темные, остро заточенные.
Поэтому крови видно не было, да никто и не смотрел, все были поглощены одеванием невесты. Настала очередь моего друга терзаться от сладкой боли. Наконец оба чулочка были одеты и обе ножки крепко стояли на наших спинах. Девушки надели кружевной пояс и пристегнули чулочки к подтяжкам. Все белье было белое, легкое, ажурное и прозрачное. Оно почти терялось на фоне прекрасной белой кожи невесты. Одели легкий бюстгальтер и непременный атрибут невесты — кружевную резиночку на правую ножку. Сверху опустили легкую сорочку, которая заканчивалась широким подолом с кольцами.
Мы спрятались под таким нарядом. После этого принесли собственно платье, оно было великолепно. Белый с розовыми вставками лиф, широкая, пышная юбка, украшенная стразами и цветами, мягко накрыли нашу госпожу и окончательно упрятали нас от посторонних взоров. Длинный шлейф дополнял картину. Прозрачная фата и букет цветов — и вот сборы окончены. Госпожа сошла с нас и пошла кружиться перед зеркалом.
— А этих срочно в ванну, пусть отмоются и приведут себя в порядок. Пока мы умывались и зализывали свои раны, в комнате царило веселье, видимо приехал жених и выкупал невесту. В это время зазвонил мобильник, и я услышал команду, марш в загс, чтобы были на месте до появления гостей.
