Благополучно миновав все преграды, я стал выходить из попки девочки. Подружка меня сразу заметила и весело захлопала в ладошки. Ура, а вот и он. Меня дружно извлекли из груды какашек, отмыли, смазали кремом и затолкали в попку второй девочки. Причем толкали довольно сильно, когда не хватило длины пальчиков, они воспользовались карандашом, и я сразу попал в толстую кишку.
— Ну, как тебе ощущения?
— В кайф, сказала подружка. Когда я еще смогу в попке держать человека?
Они включили музыку и часа два танцевали и бесились в свое удовольствие. Ну а мне это было как шторм в девять баллов.
— Послушай, а куда мы его денем, когда он выкакается из меня?
— Не знаю, я об этом еще не думала.
— А ты пойдешь в субботу на дискотеку?
— До субботы еще далеко, я боюсь, что мама заберет его у нас раньше. Это ведь она его принесла.
— Да, жалко будет, я с ним еще не наигралась!
— Ну, ты нахалка, он ведь сейчас в тебе.
— Да помню я, только я хочу его сейчас тут, снаружи, а не внутри.
— Но ты же сама засунула его себе в попу.
— Да, а сейчас хочу вынуть.
— И как ты сможешь это сделать, какать ведь ты не хочешь.
— Не хочу, разве что понос?
— И что, ставить тебе клизму?
— Да.
Девочки пошли ставить клизму, чтобы меня вымыть из кишечника. Когда все приготовления были закончены, я почувствовал, сто стала прибывать вода. Она затапливала мое убежище, прибывая в больших количествах. Постепенно уровень воды достиг моего горла, и мне стало нечем дышать. Я пытался спастись, как мог, искал всякие воздушные пузыри. Но прибывающая вода не оставляла мне никаких шансов. Вдруг послышалось урчание, и откуда-то стал поступать воздух. Его пузыри не только дали мне надежду, но и заставили содрогаться весь кишечник. Заработала перистальтика, и меня стало выталкивать наружу. Кругом все бурлило и клокотало, меня подбрасывало и вертело, как волчок.
— Все, больше не могу, сейчас обделаюсь!
— Ну, так беги быстрей в туалет!
Короткая пробежка, и я вместе с мощной струей воды и кала с размаху шлепаюсь в унитаз.
— Вот он, держи его, не давай ему упасть вниз.
Меня опять выловили щеткой и положили в умывальник. Пока одна тужилась и пукала на унитазе, вторая быстро обмыла меня, и, завернув в туалетную бумагу, убежала в комнату.
— Куда ушла, я ведь его для себя добывала, отдай, так нечестно!
— Ты когда закончишь, выходи, никуда он не денется!
Однако я уже делся, опять меня сунули в трусы и, пока девчонка носилась по комнате, я провалился в самый низ, оказавшись между ножек, прижатым к письке. Ей это, по-видимому, понравилось, потому что, схватив за трусы, она подтянула их вверх изо всей силы, так, что меня вдавило между губок. В это время появилась вторая подружка.
— А ты пойдешь сегодня на день рождения к Катьке?
— Ой, а я совсем забыла, она ведь нас приглашала!
— Но у нас нет подарка.
— Как нет, а это?
— Ты что, его нельзя дарить, он же не наш!
— Ты Катьку любишь?
— Да, люблю, но чужое не дарят!
— А мы его на денечек, не насовсем!
— Ну, если так, то я согласна!
Девчонки засобирались, меня же они завернули как конфетку в цветастую бумагу и положили в букетик цветов. Последовал небольшой переход в соседний подъезд, благо все жили рядом. Дверь нам открыла, видимо Катька, потому что ее поздравляли, целовали и обнимали.
Конфету из меня она достала сразу, но разворачивать не стала, а кинула в груду подарков в углу на столе. Судя по голосам, в комнате собралось человек семь девчонок, смех и разговоры были девичьи. И это меня совсем не радовало, меня-то две подружки замучили чуть не смерти, что же будет со мной теперь? Застолье было в самом разгаре. Шум и смех становились все громче, видимо вместе с соками
