противоположном направлении. Я оказалась в их кольце. И все зло смотрели на меня.
Тот кто был сзади схватил меня за руки и заломил их за спиной. Я выгнулась. С меня начали стягивать обтягивающую кофточку. Руки подняли вверх, связали запястья. Кофту подняли, закрыв весь обзор. Кто-то взял меня за талию и легко куда-то перенес, поставив спиной к стене. Руки развязали, но только затем, что бы освободить их от рукавов и привязать к перекладинам шведской стенки. Кофту закинули на голову, так и не открыв лицо. Стянули джинсы. Когда я попыталась кого-то пнуть, меня больно ударили по бедру, показалось, что это был ремень. На глаза навернулись слезы. Тут же услышала его возглас: «Зачем ты это сделал?» «Так надо», — ответили ему, — «Она же это заслужила.»
Ремнями пристегнули шею и талию к перекладинам, и привязали ноги, разведя их в стороны. И... , кажется, ушли.
Но нет, кто-то рядом. Он подошел. Я почувствовала его губы на своих ступнях. Затем поднялся и начал гладить обнаженное тело, медленно проводя пальцами по всем изгибам. Моя кожа покрылась мурашками. Но тут ввалились те двое, похоже еще больше опьяневших. Им очень хотелось поглумиться над беспомощной жертвой, вылить свою злость. Откуда она взялась в них? Они начали щипать мне соски, хлопать по ляжкам... Мне было больно, я всхлипывала — они смеялись и оскорбляли. Но тут он. Сказал, что водка закончилась, попросил брата сбегать. Как только брат ушел, он и гостя взашей выставил.
Сам ко мне подошел, но отпускать не спешил. Продолжил свое занятие, приговаривая: «Потерпи еще немножко. Так хочу полюбоваться тобой.» Стянул мне кофту с головы, я даже вздохнула легче. Пригладил растрепавшиеся волосы. Провел тыльной стороной ладони по лицу. Сказал: «Я сейчас», — и ушел. Вернулся с красками и кистью. Попросил закрыть глаза. И начал водить по телу кистью. Было щекотно и приятно. Я расслабилась и ловила нежность прикосновений. Не знаю, сколько времени прошло... Открыла глаза, когда услышала, как в дверь кто-то долбится. Это брат с водкой вернулся. Он пошел открывать. Я простонала: «Нееееет...» Он вернулся, подошел поближе, прошептал: «Не бойся», — и пошел открывать.
Действительно брат. Он сказал, что друг ушел, тот расстроенно махнул рукой, но, увидев меня, все еще привязанной, заметно воспрял духом и направился в мою сторону. Он перехватил его взгляд и тут же развернул его по направлению к ванной. Не знаю, что там у них происходило, но вернулся брат с мокрыми волосами и заметно посвежевший. Подошел ко мне, увидел картину на моем теле и присвистнул. Долго рассматривал, потому умчался за фотоаппаратом. А он продолжил свою «работу».
Когда все тело спереди было разрисовано, и все сфотографировано, меня начали отвязывать. Я подумала, что меня отпустят.
Если честно, то немножко расстроилась, мне нравилось наблюдать за его движениями, оценивающим взглядом, чувствовать мягкую кисть на теле. Однако, все же лучше быть свободной, так, кажется, безопаснее. Поэтому все же и обрадовалась. Но нет, никто не собирался меня отпускать. С необыкновенной ловкостью они поставили меня на колени, заставив пригнуться к полу. Руки привязали к ножке кровати.
Такое положение было еще неудобнее, чем то, в котором я только что была. Очень хотелось вырваться. Он наклонился ко мне, погладил по спине рукой, попросил немного потерпеть. Спросил согласна ли я. Я кивнула головой. Я не могла ему отказать, ведь он не сделал мне ничего плохого, и ласково попросил об... одолжении.
Он быстро работал кистью, торопился, ведь поза довольно неудобная, к тому же унизительная. Брат рядом постоянно щелкал фотоаппаратом.
Когда он закончил, все тело было в его картинах. Только трусики были чистыми, но уже давно мокренькими. Они отвязали меня. Я встала и подошла к зеркалу. Картины были великолепны. В основном темными красками, как-будто ночь. Там были змеи в причудливых клубках и
