2. Наташа (страстные будни)...
На ужин Наталья нас кормила на убой. Всё было очень вкусно и сытно. Деревенская еда и так особенно вкусна, но сегодня это было что-то! Жареное мясо, картошка, зелень. Казалось, мы лопнем от всего этого изобилия. Тетя всё пялилась на меня, улыбаясь, и смотрела на время, словно ждала, когда уже Пашка пойдет ложиться спать. Но время уже было позднее, и после такого сытного ужина Пашка сам уже засыпал. Тетя постелила ему на втором этаже, чтобы подальше от нас и проводила его. Я посмотрел на тетин поднимающийся по лестнице зад и представил, что сегодня я его жадно буду трахать.
Мой член, налившись кровью, прибило к животу. Я убрал посуду и пошел к себе в комнату за некоторыми вещами, которые я взял предусмотрительно с собой от тети Тани. Это были: гинекологическое зеркало Куско № 3 (меньшего у неё не было), резиновые перчатки и шприц для спринцевания. Через пару минут в дверь ко мне постучала Наталья.
— Да-да, — сказал я, убирая сумку.
— Можно? — Татьяна с лукавой улыбкой открыла дверь. — Ой! Что это у тебя? — она указала на мои инструменты. — Полный гинекологический набор! Ах ты, проказник!
— Ну, надо же мне постигать гинекологию, — парировал я смело.
— Конечно-конечно, милый. Не думай, что я стыжу тебя. Мне наоборот очень приятно, что ты уже все это знаешь.
— Как ты меня назвала? Милый? Наташа, может, будем вести себя как мама и сын? Как тебе? Нравится? Я так просто мечтаю об этом, — сказал я, беря из её рук масло Джонсонс бэби.
— Мишка! Да для тебя я буду хоть кем! Хочешь, останусь тетей, хочешь, буду мамкой, хочешь, женой буду. Могу даже быть просто шлюхой! Впереди у нас всё лето!
— Давай сегодня ты будешь мамкой, — предложил я. — Как там Пашка? Спит?
— Да. Он как лег, так практически сразу захрапел. Наплавался сегодня, наездился, устал. Ну, пусть спит, а мы пойдем заниматься делом, не так ли, сынок? — она провела своей рукой по моему члену.
— Конечно, мамочка! — сказал я, давясь от возбуждения и проведя рукой по её «лону любви».
Мы пошли на сеновал, чтобы нас не было слышно. Так как я хотел свою тетку очень сильно и жестко, а она была только «за» и стоны с криками её должны были быть не шуточными. Мы вошли в амбар и прикрыли за собой ворота. Посреди амбара возвышалась огромная копна сена, примерно в двухэтажный дом. К копне была приставлена лестница. Пьянящий аромат сена, ночная тишина, пение сверчков, тусклый свет амбара — всё это подействовали дико возбуждающе, и мы обнялись и принялись целоваться. Наташа целовалась жадно, заглатывая и засасывая мой язык и губы. Она обцеловывала меня всего и сильно прижималась своими титьками ко мне, словно не давала мне убежать.
Всё это говорило об изголодавшемся чувстве по мужскому телу и мужским ласкам. Её соски размером со спелую вишню стояли. Я целовал её и чувствовал запах молочного деревенского тела, такого родного и настоящего, без примесей пудры, помады и духов. Дыхание её постепенно стало похожим на судорожное постанывание, оно участилось и Наташка заглатывала воздух в освободительные мгновения без поцелуев. Но, глотнув новую порцию воздуха, она вновь с жадностью набрасывалась на меня и, продолжая целовать.
— Никогда так не целовалась, — говорила она и продолжала целовать. — У тебя губы такие мягкие, словно шелк, так и хочу сосать их! О, Господи! Как хорошо! — нервно вскрикивала она.
— Мамка, а ты только губы хочешь сосать, или ещё что? — развязно спросил я.
— Сыночек мой, я хочу тебя всего и везде, где только скажешь! — с радостью произнесла она. — Дай своей мамке вдоволь нацеловаться сегодня.
С этими словами я провел рукой по её трико между ног. Там всё хлюпало, и было в теплой липкой слизи. Я был приятно удивлен этим и, пока моя «псевдомамка» целовала меня, я, не теряя
