загорала. Внезапно открывшиеся её глаза застали меня врасплох, и я не успел отвести их. Она смотрела на меня пристально и с лукавой улыбкой.
— Что, Мишуня, нравлюсь? — спросила она.
— Да, — произнес я не подумав.
— И ты мне нравишься. Вырос то как! Возмужал! Поди, девчонок уже потрахиваешь!
— Есть такой грех. — сказал я и подумал будь что будет, а буду отвечать на её вопросы по-простому, без стеснения, а там...
— Ну, какой же это грех, — улыбнулась она. — Вон сколько вашего парня гибнет в разных войнах, да и от жизни такой, а нам бабам мужик нужен каждый день и ночь. Только с мужиком баба себя бабой может почувствовать. Это я прекрасно поняла, прожив с Сережкой двадцать лет. Мы с ним каждую ночь любовью занимались.
Сколько всякого перепробовали, троих детей нарожала. Рожала бы и больше, да только одна я их не подыму, а Сергей пить начал, так как на работе проблемы начались, перестройка ударила. И пошло–поехало! Сперва думала, что все образуется и у нас жизнь наладится, ан нет — не вышло. А мне его всегда хотелось. Каждую ночь! — у Натальи слезы навернулись на глаза.
— Да не расстраивайтесь, тетя Наташа. — успокаивал я. — Хотите, я могу помочь вам.
— В чем? — она посмотрела на меня.
— Ну, в этом... , в любви, — неуверенно произнес я.
Воцарилось молчание. Она смотрела на меня испытывающим взглядом, словно проверяя мои слова — шучу я, или говорю правду.
— Я правду говорю, тетя Наташа. Вы мне очень нравитесь. Я молодой, здоровый мужчина и мне, как и вам хочется каждый день...
Она глубоко вздохнула и выдохнула:
— Экий ты ловкий. Молодая кровь играет — понимаю, сама такая была. А что скажет моя дорогая сестричка?
— А мы маме ничего не скажем. — успокоил я.
— Ну... Если ты согласен, то я согласна тоже. А как с Павлом быть?
— А что с Павлом? — не понял я.
— Ну, как ему объяснить? — спросила она.
— Да не будем мы ему ничего объяснять. Я тебе по секрету скажу, а ты никому не рассказывай. Я с его мамой трахался иногда после школы, когда их с отцом не было дома. Сейчас его мать в разводе и... это... беременна.
— Да ты что! — воскликнула удивленно Наталья.
— Восьмой месяц уже, — продолжил с гордостью я.
Наталья посмотрела на меня внимательно и улыбнувшись с прищуром спросила:
— Ты что ли постарался?
Я в ответ просто тихо кивнул, опустив голову.
— А мамка знает? — спросила она.
— Нет, конечно! — резко ответил я, начиная уже «заводиться».
— Ну и как оно со взрослой женщиной?
— Очень нравится! В крайнем случае, она всегда удовлетворена и стонет, а уж как течет, да и я полностью разряжаюсь. Мы тоже с ней чего только не вытворяем в постели. Всю гинекологию изучил! — улыбнулся я.
— Ну в этом я не сомневаюсь! — улыбнулась Наталья, потрепав меня за волосы. — Уж раз обрюхатить сумел, то уже всё постиг. Так ты, значит, у меня матерый мужик, а я и не знала. Думала, не согласишься со мной любовью заниматься. Я ведь ужас как хочу, но нет у нас в деревне мужиков, а парни все на полях, вот и обитаем здесь одни. А ты как любишь жестко, или мягко. Я люблю по всякому, но с Татьяной мы занимаемся жестко, она это любит.
Мишка, я тоже люблю жестко. Понимаешь, мы с мужем, когда первую рожали, в основном поцелуйчики, да прочие ласки, но после родов мне хотелось чего-то большего. Стали заниматься более жестко, мне очень понравилось, я аж текла вся, молока много было, Сергею тоже понравилось. Так мы и стали жестким сексом заниматься. И потом, Мишунька, когда мы одни не называй меня тетей Наташей, а зови просто Наташа. Хорошо? Мне так будет приятней.
— Хорошо, Наташа! — сказал я и улыбнулся.
— А что вы делали с Татьяной? — полюбопытствовала она. — Я же, как