два чувства: желание поскорее выбраться из зловещей лаборатории с ее бесцеремонными нянечками и страх перед неизвестностью. Несмотря на взаимные симпатии между мной и Алёной, отношение девочки ко мне могло еще сто раз измениться, особенно после нескольких дней у нее дома. «Хуже не будет, — подумал я, — В крайнем случае просто вернут в лабораторию»
— Интересно, как вы так быстро заставили малышей пописать? — обратилась Наташа к нянечкам, — Можете рассказать о своих приемах?
— А что тут рассказывать! — сказала Маша, — Щекочешь ребенка между ножек, пока не пустит струйку.
— Я так и подумала, — улыбнулась Алёна, — Ты что, Наташка, не видела? Они просто щекотали мальчикам яички.
— Можно просто щекотать, как мы, — сказала Света, — Но лучше помассировать перед этим животик. Вот тут — в области мочевого пузыря.
Света нажала мне на низ живота, показывая стоящим рядом девочкам нужное место.
— И долго надо делать этот массаж? — поинтересовалась Наташа.
— Пока не вызовешь у ребенка позыв писать, — ответила Света, — Обычно двух минут бывает достаточно.
— А как, интересно, определить, хочет малыш по-маленькому или нет? — спросила Наташа.
— У мальчиков это определить очень просто, — улыбнулась Маша, — У них начинает шевелиться писюнчик.
— Поэтому как только увидишь, что у карапуза что-то происходит с писюнчиком, быстренько задирай ему вверх ножки, — добавила Света, — Чтобы он ничего себе не забрызгал, когда пустит струйку.
— Все понятно, — улыбнулась Наташа, — Сначала надо помассировать ребенку низ живота и как только у малыша начнет шевелиться писюнчик, надо задрать ему вверх ножки и пощекотать мошонку.
— Если у ребенка полный мочевой пузырь, он начнёт писать без всякой щекотки, — заметила Маша, — Но обычно приходится немножко пощекотать, чтобы заставить расслабиться и пустить струйку.
— А как заставить малыша сходить по-большому? — поинтересовалась Алёна, — Тоже существуют какие-то приемы?
— Конечно существуют! — улыбнулась Света, — Показать вам самый простой? Нужны всего две вещи: градусник и мыло.
Света извлекла откуда-то снизу флакончик с жидким мылом и странную пластмассовую палочку.
— Мы пользуемся вот таким ректальным термометром, — сказала она, демонстрируя всем белую палочку.
— Он что электронный? — спросила Наташа.
— Устройство термометра не имеет абсолютно никакого значения, — улыбнулась Света, — Потом у что он нам сейчас нужен не для измерения температуры, а для других вещей.
Нянечка обильно смазала кончик термометра жидким мылом.
— Задираем ребенку ножки вверх, — пояснила она, рывком задрав мне ноги, — Вот так, до отказа, чтобы заставить малыша полностью разжать ягодички. А теперь постелим под попу марлечку.
Света засунула мне под попу кусок марли. Догадавшись о ее намериниях, я попытался сжать свои половинки, но в беззащитной позе с прижатыми к груди коленками у меня конечно ничего не вышло. Неожиданно я почувствовал, как в мою чувствительную дырочку быстро скользнул посторонний предмет.
— Вставляем градусник, — улыбнулась Света, — Вот так, поглубже. И держим минуту-две. Не обращайте внимания, если начнет реветь. Ни один ребенок не любит эту процедуру.
Почувствовав, как у меня начало щипать в попе, я догадался, что это от мыла. Сразу же очень сильно захотелось по-большому. Ощущение было таким неприятным, что я не удержался и заревел, полностью подтвердив слова нянечки.
— Можно осторожно пошевелить градусником у малыша в попе, — продолжила Света, — Подвигать взад-вперед, покрутить в разные стороны. Мне нравится вот так надавливать вниз.
Намыленный градусник зашевелился у меня в
