Это было в самом начале 90-х, когда Марина Сергеевна была еще Мариной. Как и вся молодежь, она всей душой тянулась к прекрасному — любви и компьютерной технике.
Работала она в то время на заводе в отделе метрологии — степенные дядьки тестировали заводскую продукцию, а заодно и ее по упругим формам своими проницательными инструментальными взгядами.
А ей из всех окружавших больше всего нравился 486-й.
Вообще-то их было трое, этих 486-х, один из них стоял на ее столе — она трубила чем-то вроде секретарши начальника отдела, хотя официально ее должность называлась иначе. Начальник, ласково поглаживая ее плечики в свободное от основных занятий время, обучал работе в DOS — загрузка, перезагрузка, выключение; запуск нужнейших команд — о любимый Нортон Коммандер, предводитель комманчей и мубараков командир! — какой ты был умненько-синий с золотыми лампасами, генерал арбалетных войск всея поднебесной... Когда она немного научилась с помощью Nortona обуздывать DOSa, начальник перешел к более сложным телесам — обучению работе с текстовым редактором. Наверное, это был Лексикон?
Предыдущие каракульные записки стали пополняться новой ахинеей. Голова кружилась и болела, и временами Маринка думала — а не проще ли упать в обморок — пусть пользуется мною, старый хрыч, ибо сил временами слушать ЭТО уже не было.
Особо пристрастен был начальник к колонтитулам. Любил больше, чем Аллу Пугачеву, а, может, больше чем самого себя? Переходя к теме колонтитула, он аж пенился слюной, глазенки становились глазами, да и сам вырастал на глазах... членообразно.
В одно из таких объяснений в любви к колонтитулу (вверху страницы, внизу, слева, справа, выбор шрифта и прочее), когда Маринка уже готова была свалиться в обморок, начальник внезапно зарделся, — Ах, да, чуть не забыл, у меня же совещание с минуты на минуту — и убежал, бормоча себе что-то под нос.
Маринка осталась один на один с 486-м. Вяло щелкнула по клавишам (мышей тогда еще не водилось) — комп понимающе задышал чаще. Хотелось найти долбанный верхний и нижний колонтитул. Пролистала меню — да где же это? Еще, еще. Хитрый колонтитул где-то прятался, и выходить наружу явно не собирался. Еще, еще...
Так вот ты как — заводясь, прошептала Маринка прямо в лицо 13-дюймовому монитору. Ну ладно. Держись, сука. Она начала медленно расстегивать блузку. По морде монитора пробежала какая-то легкая романтическая рябь. Обнадежившись, Маринка красиво освободилась от блузки, и та бабочкой порхнула в воздухе, провожаемая секундным миганием упрямца. Но нет! Колонтитула то есть. Тогда она начала расстегивать свою юбку, улыбаясь чарующей соблазнительной улыбкой.
Юбка прошелестела на пол, ножки сверкули аж до трусиков, маняще — юные в своей стройности. Нет! Да ты за-а-до-о-лбал! — набираясь упрямой силы, пропела Маринка, расстегивая бюстгальтер. Грудки (хотелось написать \"выпорхнули\», но нет, тогда особо порхать было нечему) ехидно выглянули наружу, топорщась темными сливками сосков. Проклятое чудовище тупо молчало, уставившись на грудь. Да я ж-ж тебя-я-я... съем! — гавкнула Маринка, взявшись за тесемку трусиков. Проницательный взгляд — прямо ему в морду — смотри! — руки плавно стягивают то, о чем уже упоминалось... Вдруг резко согнулась, сдернула с себя остатки текстиля, и, выпрямляясь, швырнула трусики прямо этому уроду в морду — получай! Уже рык разъяренной львицы (или тигрицы) — Ну что, сука, где кол-л-лонтитул!
Комната внезапно наполнилась людьми (сотрудниками) во главе с начальником. (Как позже выяснилось, в отделе был траур по случаю финансовых проблем, поэтому никто за стенкою в момент объяснения с компьютером не ржал, как это обычно было...)
Сцена приблизительно такая: молодая раскрасневшаяся женщина (обнаженная) напротив 486-го, что у окна. По другую сторону (нет, вру — комната была совсем
