шкафчика чашки, кофе, заварку и кексы.
— Офира, ты не обидишься, если я тебя кое о чём спрошу?
— С какой стати? Спрашивай.
— Ты замужем?
— У нас так рано замуж не выходят. Куда торопиться? Всё, что женщина имеет в замужестве, можно иметь и не выходя замуж. Вот после тридцати начну думать.
— Значит, с хаверами (бой-френдами) у тебя проблем нет?
— Откуда им взяться, — я что, по-твоему, увечная? Желающих — хоть отбавляй, только свистни!
— Ясно. Ну, спасибо за угощение, я пошёл.
— Да погоди ты с уходом! Ты зачем меня об этом спросил? Хочешь знать, есть ли у меня сейчас, в данный момент, хавер? Нет. В данный момент — никого. Доволен?..
Я не знал, как вести себя дальше.
— Ты меня заинтриговал. Куда тебе лучше звонить — домой или на мобильный?
— На мобильный.
— Жены боишься?..
— А то!
— Пиши номер. Как ты знаешь, я работаю не каждый день, бывают и «окна». Ты когда из дома можешь незаметно исчезнуть — в магазин, например? Часика на полтора — два.
— Столько в магазин не ходят. Лучше всего, когда жена уезжает куда-нибудь.
— О'кей! Созвонимся!..
После выходных жена на неделю уехала ухаживать за внуком. Офира (как чувствовала) тут же позвонила.
— Улицу Бялик знаешь? Я живу рядом со школой, где все обычно голосуют во время выборов. Дом 34, квартира 8. Удачно получилось — весь день наш. Вечером ты домой?... Жена может позвонить... Ясно. Бэсэдэр! Ани мехака (Порядок! Я жду).
Офира встретила меня в коротеньком домашнем халатике. Как я уже писал, я не считаю её писаной красавицей, но с некоторых пор — не это для меня главное в женщинах. Меня гипнотизирует само понятие «женственность», и мне не очень важны возраст и даже внешность.
— Больной, садитесь! Медосмотр.
— Ты что, Офира?..
— Садись, садись! Руки, говоришь, у тебя болят? — Офира придвигает ко мне стул и садится напротив точь-в-точь, как в поликлинике. Потом берёт меня за кисти рук и начинает массаж. Халатик её, как бы случайно, ползёт вверх, и я вдруг замечаю, что под ним НИЧЕГО НЕТ! — Так я сидела, или ноги были пошире расставлены?
Я молчу, как немой.
— Может, лучше вот так? — Офира раздвигает колени пошире, и я вижу открывающуюся моему взору розовую заветную полосочку. Офира кладёт ладонь на мои вздыбившиеся брюки и, резко встав, одёргивает халат.
— Удивляюсь я вам, мужикам: вам лишь бы тёплая влажная дырочка была, и всё. Так? Причём, всё равно чья — бабищи какой-нибудь или школьницы, козы или ослицы. Да? Было бы куда член погрузить!
— Зачем ты так, Офира?
— Когда я перед тобой в поликлинике сидела, ты с меня джинсы мысленно снимал?!
— Честно?
— Само собой!
— Снимал. Я ведь не манекен...
Офира уходит в кухню и возвращается оттуда с подносом.
— Давая лучше чай пить. — После некоторой паузы она продолжает. — Я тебя не обвиняю. Просто вы все такие. Вот у тебя только что от того, что я тебе показала, член торчком встал. А мне это НЕИНТЕРЕСНО. Понял? Я тебя мысленно не раздевала. В отличие от тебя и тебе подобных. Ты ведь просто МЕЧТАЕШЬ мне между ног свой член засунуть! Это — не вопрос, не отвечай ничего, я и так знаю ответ. Вам и в голову не приходит мысль, насколько женские потребности отличаются от ваших. Вам — только бы «поширкать» в женской письке и слить туда, как в унитаз, то, что у вас в яйцах скопилось. А нам главное — нежность, ласка, любовь... Вот Маринка меня хорошо понимает.
— Офира, что ты такое говоришь? Кстати,... вы с Мариной — лесбиянки?
— Ошибаешься. Правда, моя коллекция мужиков не очень большая — всего 5 или 6. Но начала я именно с них. И оргазм был. Правда, не со всеми. Ты знаешь, что оргазм бывает клиторальный и вагинальный?..
— Конечно.
— Вот у меня он
