не заметили, что я ваш постоянный покупатель? У вас никогда не возникал такой, к примеру, вопрос: «Чего это он ко мне повадился?»...
— Наверное, продукты у нас хорошие и цена чуть пониже.
— А ещё?..
— Ну, не знаю...
— Ну, так знайте! Я ведь из-за вас сюда прихожу! Лично из-за вас...
Настенька покраснела и замолчала. «Может быть решает: не нажать ли кнопку вызова полиции?» — подумал вдруг я.
— Настенька, не подумайте чего-нибудь плохого. Я просто в смысле, что я «посторонний». Я не посторонний, я свой. Так что не стесняйтесь меня — разве раньше никто вам не говорил, какая вы красивая?
— А что, — я сама этого не знаю?..
— Тем более. Так в чём «проза жизни»? Расскажите!
— Мне кажется, мой муж немножко «трёкнулся». Он требует, чтобы я для него была живым манекеном.
— Как это?
— Покупает всюду всякие красивые трусики и лифчики и заставляет меня их на себе демонстрировать. Причём, не вечером перед сном, а днём. Это нормально, по-вашему? Я думаю, вы догадываетесь, чем это кончается: он, конечно, возбуждается и... ну, вы понимаете! А вы бы не возбудились?..
— Я не видел вас в трусиках, но я и без этого так возбуждён, что не знаю, как я теперь из вашего магазина выйду — все будут смеяться!
Настенька рассмеялась. Похоже, мы забыли, зачем я пришёл.
— Знаете, — сказала вдруг Настя, — через десять минут у меня обед. Муж всегда приезжает за мной на машине, а сегодня он занят, и я пойду домой пешком. То есть, если я выйду на четверть часа позднее, этого никто не заметит.
— К чему вы клоните?
— А вы не поняли? Вам хватит четверти часа, чтобы «привести себя в порядок»?
— ?!.
— Я вижу, что вы меня опять не поняли. У нас есть здесь подсобное помещение. Правда, там тесновато, но для ЭТОГО места много не нужно. Вы сами сказали, что возбуждены. Кроме этого вы, как все мужики, не прочь посмотреть на красивые трусики. Так? Вы их увидите. На мне. А дальше — в зависимости от обстоятельств. Согласны? Я лишился способности говорить, поэтому просто кивнул головой.
Настенька закрыла на ключ входную дверь и кивком головы пригласила меня пройти во внутреннее помещение. Щелчок выключателя, и я увидел груду наставленных друг на друга коробок, бидонов и прочей пустой и наполненной чем-то посуды. Настенька подошла к расположенному прямо под лампочкой столику и положила на него свой белый халат.
— Ну, что, можно начинать? — она улыбнулась своей очаровательной улыбкой и подняла до подбородка подол юбочки. — Потрогайте, если хотите...
Я, не до конца уверенный в реальности происходящего, приложил ладонь к треугольному бугорку на её трусиках. Сердце колотилось, как колокол: бум-бум-бум...
— Хотите снять? Снимите.
Я сдвинул трусики до коленей.
— Совсем, так будет удобнее, — она переступила через трусики, легла на спину на стол и раздвинула ноги. — Расслабляйтесь. Можно — в меня, я знаю, что нужно делать...
Я подвёл свой одеревяневший орган к поросшей светлыми волосиками дырочке и легко проник внутрь. Возбуждённый донельзя увиденной красой, я не мог удержаться и быстро кончил. Настенька не испытала оргазма, и мне было не по себе. Я стал тереть её клитор, но она отстранила мою руку:
— Не нужно. Я своё получу дома. Муж меня в обеденный перерыв ждёт — не дождётся. Надоел даже.
— А как же быть со спермой? У меня обычно её много выходит...
— Ничего страшного. Вы не заметили — у меня на трусиках прокладка, сперма никуда не денется. Кроме того, она через минут пять уже всосётся в матку. А потом ещё муженёк добавит...
Через 2—3 минуты мы были на улице и пошли, как ни в чём не бывало, в разные стороны. И тут только я вспомнил, что лабанэ так и не купил. Придётся завтра опять за ним идти!..
