колледже ей внушали, что плотские утехи это грех, а половое сношение возможно только с представителем противоположного пола для продолжения рода, при условии предварительного заключения брака. Перед её взором две несовершеннолетние воспитанницы не только сладострастно целовались, но (о ужас!) вылизывали друг у дружки «там»! Затем и вовсе было что-то богопротивное — у одной из негодниц к телу оказался прикрепленным мужской половой орган и она.
Впрочем, к этому моменту, незаметно для самой миссис Хопкинс, ею стали овладевать иные чувства. Невесть откуда возникшее приятное тепло внизу живота, стало стремительно распространяться по телу. Непроизвольно рука Джейн легла на источник возмутителя спокойствия и как-то сама по себе собрала сначала юбку, а затем залезла под трусики, где неистово начала ласкать лоно. Скоро к ней присоединилась и вторая рука, окончательно капитулировав перед наслаждением, доставляемым этими движениями. Окружающая действительность перестала существовать, точнее перестала восприниматься. Поэтому звуки открывающейся в класс двери и шаги двух человек не заставили её прекратить своё занятие.
— О, миссис Хопкинс, я вижу, Вы по достоинству оценили наш шедевр! Думаю, свое отношение к этой кассете у Вас изменилось.
Насмешливый тон, с которым были произнесены эти слова Сашей, подействовали немного отрезвляюще. По крайней мере, Джейн попыталась встать и скрыть юбкой следы своего грехопадения. Но юные бестии не оставили ей шанса все исправить. Их действия были на удивление слаженными.
Эли, стаявшая сзади Джейн, сильным движением завела руки классной дамы за спину и стиснула их, словно в тесках. В это же время Саша присела перед миссис Хопкинс на корточки, задрала ей юбку так, что стали видны не только приспущенные трусики, но и все влагалище.
— Так, так. Зачем же Вы миссис Хопкинс прервали свое занятие? Лишили себя такого удовольствия. Это преступление. Тебе же нравилось, так? Ты вся мокренькая там. — Саша нежно провела указательным пальцем вокруг половых губ пленницы. Затем она смочила его слюной и принялась очерчивать круги по набухшему клитору. Пленница застонала, попыталась сжать ноги, чтобы помешать развратнице, но получила только обратный эффект. Волна наслаждения захлестнула её с головой и она утратила всякое желание к сопротивлению.
— Вижу, тебе нравится, Джейн. Можно я буду называть тебя Джейн, ведь мы же подруги, я доставляю тебе удовольствие, которого ты никогда не имела. И доставлю еще больше, если будешь послушной девочкой. Хорошо, Джейн?
— Да, — единственное разборчивое слово среди вздохов и всхлипов, прозвучало из уст пленницы.
Тут же юные создания, словно по команде, моментально, каким-то одним неуловимым движением, скинули с себя одежды. В четыре руки они разоблачили и свою новую «подругу», попутно одаривая ласками попадавшие под руку части тела. Казалось, что четыре нежных ручки и два проворных язычка, исследовали каждый миллиметр девственного тела, оказавшегося очень отзывчивым на ласки, ненасытным, словно вырвавшийся на свободу из темницы узник, бесконечно глотающий свежий воздух и пьянеющий от этого. Время остановилось для этого клубка живых тел, в котором уже трудно было угадать, где и чья рука, нога. В этот момент они не чувствовали жесткости пола, подстилка из собственной одежды служила лучшем в мире матрасом. Их абсолютно не волновали звуки проходящей вне стен класса жизни — мир звуков перестал для них существовать, кроме издаваемых ими нечеловеческих стонов, рычаний и причмокиваний. Есть только этот миг, только они и НАСЛАЖДЕНИЕ!
***
Эпилог.
— Скажите, мистер Хаммер, может, на всякий случай, надо привлечь кого-нибудь из церковников? Все эти обряды меня страшно пугают, пусть сделают что-нибудь, ну это, как его — изгонят дьявола! — мадам Бернар
