приготовилась получать удовольствие! Однако что-либо изменить не представлялось возможности. Я только попыталась не ... так откровенно стонать каждый раз, когда огромный член вонзался в меня до упора.
К счастью, неизвестный через какое-то время ослабил хватку. Мне не пришло ничего лучшего в голову, чем уползти от трахавшего меня мужика. Я даже успела упереться локтями в пол и оторвать лобок от паласа.
К несчастью, большего сделать не удалось. Поганец, ни на секунду не прерывая своего черного дела, ухватил мои волосы и, судя по всему, намотал их на руку, зафиксировав меня с прогнутой до хруста спиной. Хуже того, насильник вдруг вспомнил про мои сиськи, увесисто трепыхавшиеся в такт ударам. Я почувствовала, как невидимая рука сжимает мою грудь, давно вывалившуюся в прорехи ткани, и принимается ее со всем усердием тискать. А потом и вовсе: мой сосок оказался зажатым в жестких пальцах. Теперь при каждом ударе невидимка тянул меня за сосок навстречу своему фаллосу, и я, подчиняясь тянущей сладкой боли, покорно насаживалась на него.
Сладкие стоны уже начинали рваться из моего горла, когда невидимка кончил, не дав мне окончательно потерять лицо. Я едва не взлетела, как реактивный самолет, когда мощный поток спермы ударил меня изнутри. Ну, все, теперь-то меня точно разорвет! А этот поганец все тянет и тянет за сосок, засовывая в мое влагалище свою штуку так глубоко, что кажется: вот-вот и головка покажется у меня изо рта. И я провалилась в спасительную темноту.
Очнулась я очень быстро. По крайней мере, чувствовалось, как из измочаленной киски вытекают густые потоки.
Да, в интересном положении я находилась, вытянувшись без сил на паласе, в разорванном в лохмотья халатике, нисколько не скрывавшем тело, с разведенными в стороны ногами, между которых сочилась густая влага. И что теперь делать? Лежать, как дура, на потеху невидимке? Я попыталась подняться. Вся промежность горела, и мне едва удалось встать на четвереньки. При этом я даже не помышляла о том, чтобы свести бедра. Ну, что в таком виде и проследуем в ванну? Наверное, бредущая на четырех костях блондинка весьма повеселит почтеннейшую публику. А кстати, куда подевался мой горячечный бред?
Увы, хоть я и не обольщалась особенно, но раздавшиеся слова убили зачатки надежды.
— Хорошо, женщина. Теперь я гораздо сильнее. (О, боже, еще сильнее? Что останется от моей киски, если ему вздумается еще раз...) Можешь называть меня Ас-повелитель. А если бы ты была более сговорчива, то могла бы называть меня просто Ас.
«Ас-пидарас», — подумала я со злостью. Впрочем, почему пидарас? Обработал он меня весьма качественно, так что, увы, он отнюдь не голубой.
— Я один из проклятых богов, и долго не мог прорваться в этот мир, хотя и наблюдал за ним, пока не почувствовал тебя, потянулся за тобой и вышел из эфира. Ты — идеальный проводник. Пока я — лишь силовые поля, соединенные с моей сутью, и теперь мне надо обрести более плотный контакт с этой реальностью, а это невозможно без соития с женщиной.
Я с трудом подняла голову в сторону раздававшихся звуков. Над разобранной постелью было видно едва уловимое марево, вроде как в знойный день над асфальтом. Так-так, по всей видимости теперь меня будет трахать не просто невидимка, а бестелесное дрожание воздуха, что, впрочем, наверное не легче.
— Но без глупостей, пока никто не должен знать, что я уже пришел в этот мир.
Я почувствовала, как вокруг шеи захлестнулась невидимая удавка. Хрипя, я поспешно закивала головой, и удушающая петля исчезла.
— Я буду следить за тобой, женщина, и если что не так... — Я вновь ощутила на этот раз легкое прикосновение к шее. — Я уже пришел сюда, и ты, собственно говоря, не так уж и нужна мне, хотя, признаюсь, с тобой все пройдет гораздо легче.
Ну, да легче... Для кого легче? Что-то (а именно моя измочаленная малышка) говорило мне, что
