Краснея, я стояла перед шефом, не зная, куда деваться от стыда и страха. Ошибка, допущенная мною в оставлении факса (и это в первый месяц работы!), стоила фирме таких денег, сколько я не заработаю и за сто жизней. Даже работая на хоть и не столь престижной, но зато высокооплачиваемой должности секретарши генерального директора.
— Ну, и что будем делать, Виктория Павловна? — утомившись орать, шеф поглядел на меня.
Чуть не плача, я проблеяла:
— Я напишу заявление об уходе, Александр Вячеславович, сегодня же.
Шеф только хмыкнул.
— Ты думаешь, это мне поможет?
Его взгляд вдруг сделался задумчивым и заскользил по мне. Я даже вспотела под этим проникающим сквозь одежду оценивающим взглядом. На мне была легкая прозрачная блузка, сквозь которую просвечивали кружева бюстгальтера, и коротенькая узкая юбка, обтягивающая бедра словно вторая кожа. Довершали наряд босоножки на высоченной шпильке, состоящие буквально из пары тонюсеньких ремешков.
— Ну, что, ты будешь отрабатывать свою ошибку? Учти, уволиться я тебе не дам. Подашь заявление — приготовься к выплатам. Так что иди сюда, детка.
Я чуть не упала со своих каблуков от такого перехода. Лихорадочные мысли побежали у меня в голове, а шеф выжидательно уставился на меня. Словно во сне я обогнула стол и встала в шаге от кресла шефа. Не теряя времени он потянул меня за локоть, и я оказалась у него на коленях. Шеф тут же запустил руку мне под блузку, ощупывая мои груди сквозь кружева бюстгальтера. Его пальцы, отнюдь не нежные, вовсю хозяйничали под одеждой, а я все не могла опомниться. От нереальности происходящего у меня пошла кругом голова.
— Как хорошо ты пахнешь, — услышала я словно сквозь пелену, и почувствовала, что мне проникли под юбку. Властная рука вторглась между бедер, и мне пришлось, уступая натиску немного раздвинуть ноги. Трусики из тончайшей ткани не могли служить хоть какой-то преградой, и мои губки подверглись атаке жестких пальцев. Потерзав меня между ног, шеф решил, что этого недостаточно.
— Хорошо, — сказал он. — Теперь выйди на середину кабинета и раздевайся.
Словно сомнамбула, я выплыла из-за стола и, крепко зажмурив глаза, принялась раздеваться. Блузка, закрепленная лишь одной пуговичкой на груди, и юбка не вызвали у меня особенных затруднений. Однако перед тем, как снять лифчик, я заколебалась.
— Ну, и?
Голос шефа меня подстегнул, и, заведя руки за спину, я расстегнула застежки. Мои груди выпрыгнули из немного тесноватого плена.
— О-у! — вновь услышала я шефа. — По-моему лифчик тебе ни к чему, Виктория. Зачем же ты скрываешь такую красоту?
Посчитав вопрос риторическим, я приступила к трусикам, если так можно назвать тот лоскуток ткани, что прикрывал мой лобок. Просунув большие пальцы под тоненькие тесемочки я, покачивая бедрами, как видела в каком-то эротическом фильме, стала спускать трусики к коленям. Когда трусики упали к моим ногам, я услышала голос шефа, в котором слышалось одобрение:
— Ты полностью выбрита. Мне это нравиться... Ну, а теперь открой глаза.
Открыв глаза, я увидела, что шеф уже покинул кресло и теперь сидел на краешке стола всего в трех шагах от меня. Шеф лишь скинул пиджак, оставшись полностью одетым, даже галстук не ослабил. А я стояла перед ним на подгибающихся ногах полностью голая, не смея прикрыться руками. Но не ощущение стыда заставило меня напрячься. Ширинка шефа была расстегнута, и оттуда торчал во всем своем грозном великолепии огромный член. Жадно разглядывая мое тело, шеф неторопливо поглаживал свое орудие рукой. Я поспешно отвела взгляд от этой процедуры, с ужасом осознавая, как низ живота наполняется сладкой истомой. Успев поймать мой взгляд, шеф усмехнулся:
— Он очень просится к тебе в ротик, обслужи-ка малыша.
Приблизившись, я нагнулась, и мои ноздри ощутили еле
