коридора послышались неровные шаги. В темную спальню, прихрамывая, вошел Миша. Он шел как ковбой после дикой скачки, широко расставляя ноги и оттопырив зад. Генка и Дима накрылись одеялами и притворились что спят. Сами же все время не спускали с товарища глаз. Доковыляв до своей кровати, Мишка, кряхтя, стараясь не сильно усаживаться на пятую точку, прилег и спустя минуту уже крепко спал.
Утром Мишке устроили настоящий допрос. Мальчик долго отпирался, но потом, расплакавшись, сознался и поведал друзьям о своем позоре. Как и предполагал Гена, виновником происшествия был Митрофан. Он заманил Мишку в, стоявшую особняком, ленинку, среди ночи, пообещав принести настоящий телескоп, чтобы на звезды смотреть. Потом, пригрозив, что, мол, «голову отвинтит если что», заставил раздеться и достаточно грубо содомировал. Мишка тогда все утро ходить не мог. Все отбрехивался, что, мол, упал да ногу растянул. Изнасиловав мальчика в первый раз, Митрофан пригрозил, что расскажет всем и тогда Мишу будут дразнить неприглядным словом «пидарас» или же попросту «пидар». Испугавшись позора, Миша дал слово молчать как рыба и во всем слушаться вожатого.
Таким образом, извращенец принуждал подростка посещать «ночные рандеву» снова и снова.
«Он сказал, чтоб я завтра пришел. В то же время. « — закончил свой рассказ Миша и на глазах его вновь показались слезы. Покрасневшее от переносимого стыда лицо мальчика с распухшими от слез глазами то и дело кривилось в гримаске едва сдерживаемых рыданий. Дима понял, что сейчас его другу как никогда нужна помощь и поддержка.
«Ничего Миш. Все нормально, мы никому не скажем, честное пионерское. И с Митрофаном мы чего-нибудь придумаем. Ты только не плач. Он то конечно здоровый дылда, но мы с Генкой, знаешь, и не таких бивали. Знаешь как мы... « — Димка тут же пустился в россказни. Его богатейшая во всех отношениях фантазия заработала на полную мощность, рождая одну за другой веселые дворовые истории. Прошло каких-то десять минут и от прежних слез на Мишкином лице не осталось и следа. Мальчик заметно повеселел и даже начал смеяться.
В отличие от Димки, Геннадий все это время молча сидел рядом и угрюмо сверлил взглядом песок под ногами. Ему не было дела до Димкиных баек, хотя во многих из них именно он являл собой главного героя. Генка напряженно думал, перерабатывал полученную информацию, ища решение, выход из сложившейся ситуации, перебирая самые разные варианты. В результате уже к утру следующего дня в его голове созрел донельзя дерзкий, но достаточно четкий план действий.
Утро началось как обычно, после зарядки и плотного завтрака ребята отправились помогать персоналу лагеря в благоустройстве парка. Закончив работу, друзья, воспользовавшись доступом в парковый хозблок, позаимствовали оттуда некоторый инвентарь. Ребята припрятали трофеи неподалеку от ленинки, прикрыв тайник ветками и присыпав листвой, и, как ни в чем не бывало, двинулись на игровую площадку, защищать честь отряда в волейбольном первенстве.
Казалось, день прошел как обычно. По-детски весело и беззаботно. Ребята все так же заливисто смеялись, бегали, играли, купались в реке, загорали на пляже. Открыто и светло улыбались беззаботной пионерской жизни. Все как бы оставалось по-прежнему, но во взглядах друзей то и дело проскакивала какая-то совсем не детская напряженность. Чем бы они не занимались. Их движения, их действия были в большей степени машинальными. Юные головы занимала одна мысль. Вечером их ждало сложное, незнакомое, но без сомнения достойное звания пионера дело.
Выждав минут пять после отбоя, ребята стали собираться. Оделись по форме, завязали галстуки, Генка напялил на ноги тяжелые горные ботинки, однажды подаренные родителями в день рождения. С тех пор парень таскал их с собой во все поездки, надеясь испытать в настоящем походе. Но все как-то с походами не
