— За красоту.
Крутит бутылку проигравший. Аня не стала тянуть время. Горлышко несколько раз подряд показало на меня. Когда я снял майку:
— О, так лучше, — выдохнула Аня. Когда снял трусы Аня как победительница получила возможность меня внимательно рассмотреть. Видимо, оставшись довольной осмотром, она подошла ко мне ближе.
— Володя, помоги мне раздеться.
Мои руки трепетали расстегивая лифчик и снимая колготки. Трусики она сняла сама.
— Потанцуем?
Наши тела коснулись друг друга. Она прижалась грудью ко мне положила голову на плечо. Мой малыш уперся ей в живот, и Аня слегка терлась об него. Чем дольше мы танцевали, тем меньше понимали где мы, кто мы и что происходит. Легкий полумрак, тени от свечей на стенах, горячие тела, обнятые нежными руками, скользящими по телам. Мы не могли просто танцевать, мы ласкали друг друга, прижимая к себе. Мы целовались. И эти поцелуи пьянили больше, чем выпитое вино. Музыка менялась, а танец все продолжался.
— Пойдем в душ?
— Я сегодня мылась, если хочешь я подожду.
— А я не только мыться зову. Только надо заколоть волос, чтобы не намочить. И макияж смывать не будем.
Мы стояли в ванне, поливая друг друга струями теплой воды. Волнение понемногу стихало. Я, налив на руки шампунь. прикоснулся к ее груди. Ее набухшие соски заскользили по моим ладоням ласково щекоча Я намыливал ее плечи, руки, грудь, попочку, а Аня прикрыв глаза, поворачивалась, подставляя моим рукам все новые участки не обласконого тела. Когда Аня прижалась к моей груди своей спиной, а я стал намыливать ее грудь и живот, она замурлыкала, как котенок. Помурлыкав немного, Анечка забрала шампунь и инициативу в свои руки. Полив меня водой она начала меня мылить. Как описать Вам эти пальчики, эти девичьи ладошки, пытающиеся размять мои мышцы, поглаживающие мою кожу. Она пыталась делать массаж, а упругое, скользкое тело не хотело подчиняться. Аня весело смеялась пытаясь массировать все новые места и постепенно присев на колени. Мой фаллос оказался перед ее лицом. Она осторожно взяла его в руки. Кожа пошла вниз и обнажилась головка.
— Ой, — она хотела убрать руки.
— Не бойся, мне приятно.
Начался процесс изучения. Девичья ладошка, взяв в руку, взвешивала яички, пальчик притрагивался к пульсирующим жилкам на его поверхности. Головка, то выглядывала, то пряталась. Девичье любопытство прогнало стеснительность. Когда мы смыли с себя остатки шампуня, я завернул юное создание в полотенце и на руках отнес в постель. Ей трудно было справиться с волнением перед приближающимся моментом, но стесняться она уже перестала. Я опять налил Ане вина и подал очищенный киви, а сам стал вытирать полотенцем оставшиеся капли на ее теле. Но вот капель больше нет, а я не в силах оторваться от ее тела, продолжаю гладить ее руками. Нет, мои руки слишком грубы, для этой кожи.
Я склоняюсь над Аней и начинаю целовать ее тело. Покусывать мочку уха, играть языком с ее сосками, посасывать маленькие пальчики. Целуя ноги и живот, я все ближе к заветному островку волос. Неожиданно Аня разводит ноги в стороны, волос расходится и моему взору открывается розовая мякоть, покрытая каплями сока желания. Я медленно наклоняюсь, вдыхая аромат девушки, горящей нетерпением. Как только мой язык коснулся этих капель, весь мир вокруг нас исчез. Остались только мы, наши тела, и то неописуемое наслаждение, которое мы испытывали. Анечка обхватила мою голову и прижала к себе. Я ласкал это девственное лоно и не мог остановиться.
— Я хочу тебя, Вова, — услышал я сквозь туман забытья. Отвалившись, я лег на спину.
— Теперь ты сверху, — она встала надо мной на четвереньки, не зная что делать дальше.
— Наклонись так, чтобы я только слегка касался головкой твоей щелки.
Я водил своей гордостью по жаждущей плоти, ласкал головкой клитор, а Аня мотала
