простыне. Опытный ебарь, Николай Васильевич, возбуждаясь, не давал себе кончать. Задвинув до отказа свой инструмент, свекор отдыхал на Валентине, бормотал ей в ухо, целовал лицо, шею, груди... Потом все начиналось снова. Скрипела железная кровать, стукалась о подоконник,... качались на спинке кровати трусики Валентины. Было жарко и потно. Пот капал со свекра по бокам Валентины, с разгоряченной задницы Николая Васильевича стекал по промежности и ручейком между ее ягодиц.
— Доченька, Валюша, золотце! До смерти ебать буду! Сдохну на тебе, красавица...
Валентина хотела только одного — чтобы это все кончилось как можно быстрее. Она начала поднимать ягодицы, бросать их навстречу бедрам Николая Васильевича, провоцируя его на усиление темпа скачки. Свекор охал, мешком ложился на Валентину, и она, обессиленная, потная с мокрым от слез лицом, падала навзничь, отдаваясь опытному Сашкину отцу.
Доверяясь врожденной женской интуиции, Валентина несмело положила свои ладони на ягодицы свекора, начала их ласкать. У Николая Васильевича начало сбиваться дыхание. Наслаждаясь, он уменьшил темп толчков. Он почти полностью вынимал член из Валентины, теперь его зад ходил по широкой дуге. Валентина просунула руку между собой и животом свекра. Нащупала и осторожно захватила его крупную мошонку. Пальцы ее нежно заскользили по яйцам. Николай Васильевич охнул, принялся двигаться плавно и осторожно, чтобы не помешать ласкающей руке. Он весь отдался новому наслаждению. Когда член свекра двигался вперед, Валентина полностью обхватывала его яйца, слегка пожимая их. Затем к ласкам присоединилась и вторая рука. Пальцы снохи сжали член свекра рядом с мошонкой и доили его при каждом движении. Николай Васильевич уже был не в силах противиться новым ощущениям. Он дернулся, закатил глаза, выгнулся.
— Бля-я-ядь! Ой, блядь! ОЙ, БЛЯЯЯДЬ!!!
Николай Васильевич кончал. Он выплескивал и выплескивал в живот снохи новые порции вязкой жидкости, которую та в такт дергающемуся члену выжимала из мошонки мужниного отца.
Николай Васильевич дернулся в последний раз, обмяк, полежал минуту без движения, потом, тяжело дыша, слез с Валентины. Подошел к окну, закурил, открыл форточку. Прохладный воздух с запахом табака коснулся Валентины. Она лежала, раскинув полные голые ноги перед глазами свекра. Пот собрался в глазницах, на животе, в пупке стояло целое озерцо. Николай Васильевич курил, удовлетворенно ощупывая глазами завоеванное тело жены своего сына. Волосы у него на животе и на бедрах были мокрые, прилипшие к телу. Красный, распаренный, жилистый как гриб член уже начал опадать. Он с удовольствием почесал потную, красную от ласк снохи, приятно зудящую мошонку.
— Ну, мастерица ты, Валюша. Вот ведь мастерица! — В его глазах опять была насмешка.
Валентина сомкнула ноги, тяжело поднялась, подняла халатик, прикрылась от взглядов свекра. На простыне от падающих с боков капель пота остался ее расплывшийся контур. Внизу неопрятно темнело темное осклизлое пятно. Свекор поднял ведро с тряпкой, передал ей.
— А трусики мне останутся. Трофей! — Заржал Николай Васильевич.
***
Валентина стала всячески избегать свекра. Тот смотрел на нее набычившись, пытался поймать, затащить к себе в комнату. Валентина звала Сашку, и свекор убирался к себе. Однажды, когда Сашка смотрел футбол у себя в комнате, а Валентина хлопотала на кухне, Николай Васильевич зашел на кухню, встал в дверях. Валентина, стоя перед кухонным столом, нервно покосилась на него.
— Валюша, я это... Завтра наследство оформлять пойду! На кого оформлять-то? На Сашку, чтоль? А? Чего молчишь-то...
Он подошел сзади к Валентине, положил ей руки на талию. Валентина вздрогнула, дернула головой и стукнулась затылком о лицо свекра.
— Как... как будто сами не знаете, Николай Васильевич, сказала она скороговоркой. Не чужой,
