охнула, еще больше выгнулась, оторвалась от папы, посмотрела назад:
— Да, вылежи мне там все, отшлепай меня, — я не узнал мамин голос, столько в нем было разврата. Мама расставила ноги пошире и вздрогнула задом, отчего бант как-будто зашевелился. Дядя Паша стал пощипывать и похлопывать жопу и продолжал лизать, подбираясь к маминой пизденке, которая виднелась между ляжками. На мгновение оторвавшись от мамы и лизнув свой указательный палец, дядя Паша запустил его между маминых половых губ.
— Классная соска, сочная и аппетитная.
— А я что тебе говорил, — улыбнулся папа, встал, скинул с себя рубаху, — а ты, дорогуша, сейчас отсосешь, — это уже было сказано маме.
Она молча расстегнула ремень на отцовских брюках, затем ширинку и спустила их вниз вместе с трусами. И тут я увидел папин хуй, который еще не набрал всей своей силы, но был уже немал. Он был гладко выбрит, как и лобок с мошонкой, там не было не одного волоска. Член смотрел прямо в лицо маме, его темноватый ствол прямо на глазах стал удлиняться и крепнуть, когда мама стала ласкать внушительного размера яйца, висящие между папиных ног. Она чуть приоткрыв рот, взялась рукой за основание папиного члена, легким движением оголила головку, высунула язычок и, двигая по нему хуй, отправила его в рот. Затем последовало обратное движение, мамин язычок прошел вокруг залупы, рука закрыла и вновь оголила головку, и снова погружение в рот. С каждым разом папин болт становился все мокрее и мокрее от маминых слюней и рос прямо на глазах. Порой, когда мама вытаскивала его изо рта, между ее губами и головкой члена повисала слюнявая паутинка. Время от времени мама начинала вылизывать ствол и яйца, быстро гуляя языком по папиному херу, а после снова проглатывала хуй, который уже торчал как кол, набрав всю свою длину и ширину. Мама же вводила его в себя почти до самого основания, то подрачивала, лаская язычком головку, то облизывала, то снова всасывала в себя, не забывая двигать своей подрагивающей попкой, которую теребил и лизал дядя Паша.
Я смотрел на эту оргию, и уже практически ничему не удивлялся. Мои родители открылись мне с такой вот стороны, но это меня нисколько не отталкивало, а скорее, наоборот, притягивало. Возбуждение накрыло меня с головой, я мало что соображал, хотя и понимал, что через какое-то время они вдвоем будут ебать мою маму, и от этой мысли душа одновременно и холодела, и пылала, и уходила в пятки, а мой орган начинал пульсировать. Я с нетерпением ждал этого момента, и стоя у окна с вываленным из трусов членом, подрачивал его.
Мама же, вдруг, выпустила из рук папин член, так что тот с чавкающим звуком выскочил из ее рта, и освободившейся рукой провела у себя между ног. Потом еще раз, затем ладошкой прикрыла половые губы, которые пальцем ласкал дядя Паша, как бы выталкивая его от своей пуськи. Дядя Паша сперва отстранился от маминой щелки, улыбнулся, и хлопнув двумя руками по тому месту, где был бант, раздвинул мамины булки, и его язык снова забегал по ее жопе. В это время, папа одной рукой взял свой хуй за основание и направил его в маме в рот, а другую положил маме на затылок. Она подстроилась и заглотила член до самых яиц, по длине он, должно быть, дошел до горла. Папа начал двигать тазом, и получилось, что он трахает маму в рот. Иногда было видно, как он упирается в щеку, оттопыривая ее. Это был уже не минет, а именно ебля в рот. Мама теребила рукой свой клитор, с мычанием и охами заглатывала хуй, дядя Паша уже терся через штаны об мамин зад свои членом.
Наконец, папа вытащил член из маминого рта, погладил ее по шейке:
— Пошли ляжем, так удобнее будет, — папа, приобняв за талию, потащил маму по направлению к широкой двуспальной кровати. — Кстати, Паш, давай, раздевайся, ты — следующий.
Они подошли к кровати, и пока дядя Паша сбрасывал с себя рубашку и джинсы, папа стянул до конца мамины
