брала. А как залупу горлышком сжимала — у меня главная задача была не спустить сразу! Ну, давай — давай, не расслабляйся — генерал отвесил Наташе легкую оплеуху, — Ты тут не на отдыхе, а до конца рабочего дня еще далеко.
Ощущение полной безвольности захлестнуло Наташу. С набрякшим толстым хуем во рту, с заскорузлой, огромной генеральской пятерней на затылке, она вдруг опять почувствовала невероятное возбуждение. Почувствовала, как старомодные, советской кройки грубые трусы, которые заставлял ее носить генерал, стали намокать. Наташа опять потекла, как последняя грязная сучка...
— Ну ладно, повезло тебе, зассыхе, сегодня, — хуй у меня, видишь, как тридцать лет назад стоит — давай, занимай позицию, ебать тебя буду. — Благодушно заявил генерал.
Занять позицию значило снять трусы и лечь животом на стол, спустив ноги. Это была любимая поза генерала. Ему, видимо, больше всего нравилось отсутствие у секретарши в этой позиции, какой бы то ни было свободы, а также вид, открывающийся на полную, крепенькую Наташину попку, беззащитно выставленную ему на потеху.
— Только бы по-нормальному, только бы не в задницу — пронеслось в голове у Наташи, когда она неуклюже стаскивала трусы и подходила к массивному огромному столу.
Подойдя сзади, Леонид Михалыч, по своему обыкновению, с силой ударил Наташу по попе. Она вскрикнула, но даже не двинулась с места — генерал запрещал ей двигаться. Вообще Наташе казалось, что когда она ложится на стол, генерал воспринимает её ни как живую, возбужденную женщину и даже ни как самку, а как нужный в данный момент предмет мягкой мебели, как удобную, тугую дырку, отлично подходящую для слива спермы. И, надо признаться, от этой мысли она тоже здорово текла.
Рука генерала спустилась ниже, прошлась по нежной внутренней стороне Наташиных ляжек.
— Ах ты, мокрая дырка, да ты уже обкончалась, всю руку из-за тебя, шалавы драной испачкал! — лицо генерада налилось кровью. — Давай, тварь, лижи мне руку! — и генерал стал засовывать свои здоровенные, поросшие рыжеватыми волосами, пальцы Наташе в рот. Сначала она вылизывала каждый палец в отдельности, даже посасывала, как маленький член, но потом он стал орудовать ими во рту девушки, то с силой надавливая на язык, то пытаясь просунуть пальцы ей в горло. Эта пытка продолжалась минут пять и наконец Наташа почувствовала, что ещё через минуту она либо блеванет прямо на руку генералу, что было равносильно самоубийству, либо просто потеряет сознание. И как раз в этот момент генерал вытащил пальцы из податливого ротика и начал молча раздвигать свисавшие со стола ноги Наташи.
...
