очень хочет познакомиться с тобой ближе и пускает слюни. Он уверен, что ты очень вкусная. — говорил он тихо,
только для неё, но я слышал.
— Вкусная? Ну так может получиться, что он попробует меня изнутри сам и не будет судить только по виду. Дадим ему попробовать?
— Правда? А как? Твой же не уйдет никуда.
— Посмотрим. Ты ложись и жди. Там видно будет. Доверься мне полностью
Я нервно курил одну сигарету за другой на кухне. После того, как гость улегся, Ирка пришла ко мне на кухню:
— Сейчас я пойду туда. Ты тоже можешь пойти, только, немного погодя. Поверь, ему будет не до тебя. Я хочу, чтобы ты стоял рядом и видел всё в самых, что ни на есть, подробностях — она скинула с себя халатик,
оставшись совершенно голенькой, повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза
— Смотри на меня. — она провела руками от бёдер к грудкам.
— Сейчас эти сисечки будут в чужих руках, твои любимые сисечки
будут сжимать и ласкать ЕГО руки. — Ирка кивком головы указала на комнату.
— Эта кожа, чистая, гладкая и такая чувствующая, будет играть от чужого прикосновения — она провела ладонью по своим бёдрам и
опустила руку в промежность
— Эта киска будет принимать чужую плоть — твоя любимая киска. Представь, как ЕГО член войдёт и будет вкушать её сок, изливать в неё свой, как нежнейшие стенки будут чувствовать
скользкое движение, движение ЕГО члена внутри меня. Видишь, как она хочет этого? — Ирка развела в стороны чуть присев стройные ножки и убрала руку. Киска невероятно разбухла и, как бы вывернулась изнутри.
— Дай сюда руку, потрогай. — я дотронулся до истекающей киски, Ирка закрыв глазки дёрнулась. Я проник пальцем внутрь, она подалась навстречу, но, тут же отвела бёдра назад, освободив промежность от моей руки. — Она сегодня не для тебя. Не твоя рука, не твой конец будет сводить меня с ума. Я сойду с ума ощущая, как ЕГО гладкая головка будет мягко двигаться внутри меня, как дотронется до матки, как она играя будет легко нырять и выныривать, смачивая и без того мокрую киску своей подтекающей смазкой. Видел, у него все трусы мокрые от неё? Эта смазка смешается с моим соком и доведёт меня
до блаженства. И я отдамся сейчас полностью, до самых кончиков пальцев на ногах и кончу, ты слышишь, обязательно кончу, кончу с НИМ. И заставлю его кончить. Кончить в меня, чтобы впитать в себя всю его
радость. Я не дам пролиться ни капли, чтобы ты знал, что там не только твои угодья, так же как ты дал мне почувствовать, что наше ложе не только наше, что твои чувства и страсть не только мои. Я жила всё это время мучаясь сознанием этого. Мне не давали покоя мысли, что всякие шалавы ублажаются тобой в нашем доме. Это и есть твоё наказание — твою жену трахнут, а ты будешь стоять рядом и смотреть.
Я знал, что она умела в нужный момент обнимать маткой головку и сокращая её, не знаю уж, произвольно, или нет, вызывать во мне бурный восторг, который изливался семенем внутрь моей девочки, что неизменно
доводило её саму до оргазма. В безопасные дни, мне доставляло неимоверное удовольствие кончать туда, видя, что не выливается ничего, несмотря на обилие извергнутого. Это давало ощущение, что частичка
чего-то моего живет в ней и становится частью неё.
Она обняла меня, поцеловала в губы, посмотрела в глаза и решительно направилась в комнату. На пороге оглянулась:
— Сейчас моё право, моя очередь, я его реализую полностью. Ты сам заварил эту кашу. Это и есть искупление, но знай, я очень люблю тебя, нуждаюсь в тебе. Слышишь, делаю это для нас. Приходи через две
минуты — она повернулась и пошла. Я проводил взглядом её повиливающую, явно специально для меня, голую попку, такую родную и любимую. Сердце билось о рёбра, пытаясь их проломить. Выждав немного я последовал за ней. От увиденного чуть не кончил — Иринка совершенно
