Спайка было очень легко — тяжело дыша, он лежал на конце проделанной им же самим широкой прорехи из смятых и поломанных стеблей и листьев. Он лежал почти ... на боку и его длинный и толстый упругий член, так поразивший их пару минут назад, был весь на виду. Он настороженно переводил взгляд с одного из них на другого, пока не остановился на Даки. Ей не раз приходилось иметь дело с голодным Спайком, совершенно неуправляемым и порой даже невыносимым, пока не набьет свой желудок, и знала, как себя с ним вести. Конечно, Спайк не ел ничего с самого утра, но, помимо голода, сейчас в его взгляде читалось нечто такое, что заставило Даки спрятаться за передней ногой Серы, а последнюю наклонить голову в инстинктивной оборонительной позиции. Темно-коричневый член Спайка увеличился еще больше, из отверстия на багровой головке выступила прозрачная капелька.
— И все-таки интересно, что это с ним? — Крошки-Ножки, любопытствуя, сделал не-сколько шагов вперед. Детеныш стегозавра встал на ноги и весь подобрался — было очевидно, что он убежит, едва Крошки-Ножки сделает еще движение в его сторону.
— Не знаю, — прошипела в ответ Сера, еще больше наклоняя голову. — Но мне это не нравится!
Словно сговорившись, не спуская глаз с напрягшегося Спайка, они развернулись и ушли обратно. Через каждые несколько шагов кто-нибудь из них оглядывался — Спайк лежал на животе и время от времени совершал конвульсивные движения, елозя по земле назад и вперед. Он подобрал зубами с земли немного папоротника и начал жевать — Крошки-Ножки счел это хорошим знаком.
Вечером этого дня Даки, впервые за очень долгое время, укладывалась спать одна, без Спайка. Зевая, она, по привычке, сказала «Спокойной ночи!» в сторону вырытой им самим ямки, наполненной свежими листьями, и заснула. Что-то толкнуло в нос. В полусне она отмахнулась лапкой, но промахнулась, а через мгновение почувствовала еще одно мягкое горячее прикосновение. Глубоко вдохнув знакомый запах, она с трудом разлепила глаза. Перед самым ее носом висел напряженный, направленный прямо ей в лицо член.
— Ф-у-у-й! — Сморщившись от отвращения, она подняла голову и наткнулась на умоляющий взгляд больших глаз. Спайк издал непонятный жалобный звук, который Даки приняла за извинение. Несколько раз он открыл пасть и лизнул своим большим языком воздух, со значением поглядывая на свою подружку. Даки несмело высунула язык и осторожно лизнула. Спайк мелко задрожал всем телом и закивал головой с довольной, от уха до уха, улыбкой. Даки, лизнула еще раз, поцеловала головку и облизала свои губы, мысленно пожав плечами: никакого вкуса, горячий и твердый, со знакомым запахом. Ей то все равно, но раз Спайку нравиться... Она принялась облизывать ствол и головку, вскоре заметив, что Спайк дрожит сильнее всего тогда, когда она касается губами основания головки. Чтобы ласкать его по всей длине ей каждый раз приходилось делать несколько шагов: наконец Спайк задергался так сильно, что она, испугавшись, отпрянула назад.
В этот момент она находилась прямо перед ним и немедленно получила прямо в мордочку мутную, липкую, странно пахнущую струю. Земля под ней мгновенно стала скользкой, у нее разъехались ноги, и она упала прямо в образовавшуюся лужицу. Поднявшись, она ощутила себя страшно липкой: тягучие капли срывались с ее лап и хвоста: одна из них собралась у нее на подбородке и присоединилась к подружкам на земле. Спайк, отойдя ей было сторону, продолжал изливаться — ей было плохо видно, но хорошо слышно, как мощные струи орошают землю вокруг него. Луна скрылась за облаками: в почти полной темноте было страшновато одной идти к озеру, поэтому Даки свернулась калачиком и попыталась снова заснуть. Через минуту, сквозь полусон, она почувствовала аккуратное прикосновение большого тела. Счастливо улыбнувшись, она провалилась в сон.
Следующим
