известность, как умелый и могущественный волшебник, способный призывать существ, обитающих в иных мирах и планах реальности. В свои 40 лет Гимье продолжал оставаться привлекательным мужчиной, а его пронзительно синие глаза и сильные руки вскружили голову ни одной высокородной даме. Что касается его жены — Ридиции, то ей едва исполнилось 20 лет. Эта изящная, не очень высокая женщина обладала смуглой кожей, доставшейся по наследству от южных предков, а также маленькими, можно сказать, детскими ручками. Ноги у Ридиции были стройными и очень, очень соблазнительными. Поскольку Нимье со своей супругой ехал в столицу, и остановился у нас на один день, я не удивилась тому, что Ридиция привезла с собой целый гардероб шикарных платьев, а ее прическа была произведением парикмахерского искусства. В сущности Ридиция был нежным и скромным ребенком. Женщина едва начала пробуждаться в ней и по всей видимости девушка не знала, что делать с этим даром природы. Единственное, что меня сильно поразило в Ридиции, так это взволнованный, тревожный взгляд, которым она смотрела на мужа.
Однако, вновь вернемся к моему гостю. О деятельности Нимье я знала лишь понаслышке. Колдун редко покидал свой горный манор, и общался с другими волшебниками только на научных симпозиумах и через крайне нерегулярную переписку. Иной рез, промежуток времени между двумя последовательными письмами Нимье оказывался равен шести — семи месяцам. Стоит отметить, что в нескольких арканных Журналах, Нимье довольно скептически отзывался о моих открытиях и один раз даже вступил со мной в беспощадную дискуссию, касающуюся влияния женской менструации, на мощь инициируемых дамой арканных эффектов.
Удивительно, но Нимье оказался внимательным и интересным собеседником. Поскольку в этот день в моем доме был не только M, но и маркиз Ларю со своей супругой, наша беседа частенько перепрыгивала с темы на тему, но каждый раз Нимье умудрялся удивлять нас своей всеобъемлющей эрудицией. Наконец, под ... самое завершение вечера наш разговор коснулся темы добродетели.
— Добродетель! — нетерпеливо вскричал Нимье, — Это нелепейшая фикция, при помощи которой родители развращают нежный ум наивного ребенка. По сути дела, добродетель это холодная каменная тюрьма, сидя внутри которой человек добровольно лишает себя радости и счастья. Пытаясь сдержать естественные порывы плоти, добродетельный человек отказывает себе в удовольствиях и вместе с тем подрывает свое физическое здоровье.
— Боюсь, Нимье, вы серьезно заблуждаетесь, — покачал головой М. — Добродетель нужна для того, чтобы возвысить человека, оторвать его от земных проблем и дать его бессмертной душе чувство собственного достоинства. Лишенные добродетели люди все погловно являются эгоистами. Они заботятся только о своих мелочных нуждах и ничего не способны дать обществу.
— Общество! — махнул рукой Нимье, — Это сборище самодовольных выродков, предки которых напридумывали кучу ограничений. Общество заставляет всех без исключения людей влезать в прокрустовое ложе своих глупостей. Все люди разные, их нельзя равнять одной гребенкой, а ваше общество, орудуя дубиной добродетели, именно это и пытается сделать. Вот смотрите, святой отец. Возьмем, к примеру, человека, который с самого нежного возраста предан похоти и пороку. При этом нам совершенно не важно, чья это вина — родительская или природная. Добродетель, говорит развратнику, чтобы он сдерживал свои страсти и тем самым мучает человека, запрещая ему получать удовольствие исходя из абстрактных принципов всеобщего блага. Поверьте, мой дорогой M, ни герою нашего рассказа, ни всем людям империи не будет никакого прока от этого добродетельного и затянувшегося воздержания. Теперь же представим себе, что наш развратник, изначально отказался от добродетельной нелепицы и решил
