ритуалом, участвуя в котором, Люба принимала правила игры, предложенные ей. Вот только была ли это игра, женщина не знала.
Мужчины скоро вернулись из туалета, а Люба уже ждала их перед накрытым столиком с завтраком. Для этого ей пришлось достать все свои припасы, взятые на дорогу. Зато завтрак получился на славу. Люба чувствовала себя именинницей, которая торжествует некую знаменательную дату своей жизни и теперь ждет дорогих гостей. И действительно, в каком-то смысле это было так. Сегодняшняя ночь была знаменательна тем, что Люба перестала чувствовать себя приличной достойной женщиной, а добровольно, осознанно согласилась на роль шлюхи. Мужчины уселись завтракать с таким видом, как будто все именно так и должно было быть.
Люба присела с краешку и потянулась разливать вино, прихваченное с собой из дому. Ей этого не позволили. Степан разлил все сам, при этом почему-то ей не налил. Люба потянулась к сделанному ею бутерброду, но и тут ее руку перехватили. Когда же она, поняв, что что-то не так, подняла удивленно глаза, ей все объяснили. \"Ты сама понимать должна, — сказал Вазген. — Мы же не будем сидеть с тобой за одним столом. Нам оскорбительно ... есть вместе с женщиной, которая отдается разным мужчинам. Пусть даже это мы сами и есть. Но мы же приличные люди, и вместе со шлюхой есть не можем. Оскорбительно для мужчины есть с такой, как ты\». Люба была потрясена. \"Но ведь вчера же мы сидели все вместе... И в ресторане тоже... \» — пролепетала она в растерянности. \"Но тогда ты еще не была шлюхой, — вступил в разговор Гена. — Тогда мы еще не трахали тебя во все дырки. Ты была еще приличная женщина, а не такая, как теперь\». Люба задохнулась от охватившего ее чувства стыда и унижения. Слезы душили ее, но женщина еще нашла в себе силы с горечью возразить: \"Но ведь именно ты первый, Гена, и начал меня... трахать\». \"Ну и что с того? — засмеялся Гена. — Не думаешь же ты, что я стану есть за одним столом с женщиной, которую трахал в рот? А потом видел, как ее дерет в задницу мой приятель? Нет уж, ты подожди. Вот мы позавтракаем, а потом уж будет твоя очередь\». Люба не смогла больше находиться в купе. Она выскочила в коридор. Там она позволила себе расплакаться. Стоя у окна, она думала: \"Ну да, конечно. Что же я теперь обижаюсь. Сначала трахалась с тремя незнакомыми мужиками и даже получала удовольствие, а теперь они, конечно, не хотят смотреть, как я рядом с ними ем. Ем тем самым ртом, который еще несколько часов назад был опоганен ими, залит их спермой\».
Вскоре ее позвали в купе, и мужчины велели ей убрать со стола. Наскоро позавтракав, Люба взяла грязную посуду и понесла в туалет ее мыть. Оставшись там одна, вспомнила, как ночью подмывалась там же, пошатываясь от усталости. И вдруг все, что она переживала, внезапно трансформировалось и перешло в иное качество. Люба неожиданно возбудилась. От воспоминаний, от своего нынешнего положения. Вымыв посуду, женщина привалилась к стенке туалета и запустила руку себе между ног. Ножки она расставила пошире, а пальцами стала возбуждать клитор, ласкать срамные губки. Внизу все еще немного побаливало от вчерашних энергичных сношений. Люба тяжело задышала, почувствовав первые признаки надвигающегося оргазма. Так женщина мастурбировала, стоя в туалете, и ее губы бессильно шептали: \"Я теперь шлюха, несчастная грязная сучка... Меня трахают во все дырки... А я получаю от этого удовольствие. Кем я стала? Как низко я пала... \» Оргазм потряс ее, и слизь потекла из раскрытой пальчиками вагины по ляжкам.
В этот момент в дверь туалета застучали. Сначала тихо, а потом все настойчивее. Подмываться уже не было времени. Люба запахнула халатик, взяла посуду и вышла. Зайдя в купе, женщина обнаружила, что в нем никого нет. Мужчины вышли в тамбур покурить. Тогда Люба сразу поняла, что она должна сделать. Закрыв дверь купе, она бросилась к своему чемодану и быстро достала
