длинными ногтями торчавшие соски.
Кучер, ни говоря не слова, ухватил ее за волосы и рывком вытащил из кареты. Ошарашенная королева с негодованием вскочила на ноги — их взгляды встретились. Благодаря высоким каблукам и наследственности титанов Элеонора смотрела в мутные глаза наемника сверху вниз, несмотря на то, что вольный солдат был отлично сложен и довольно высок.
Так же молча, кучер расстегнул ширинку на коричневых штанах из оленей кожи, достал эрегированный член внушительных размеров и произнес сухим голосом:
— Ехать еще долго, а мне надо снять напряжение. Че уставилась, сучка? Соси, давай.
Элеонора вспыхнула до корней волос. Такого обращения к ней не мог позволить себе ни один мужчина, будь он даже всемогущим магом! Проходящее возбуждение вернулось с новой силой. Женщина бухнулась на колени, и алые губки с готовностью поглотили твердую мужскую плоть. Элеонора сосала прилежно, причмокивая и мыча от удовольствия.
Пустынная дорога, подернутая утренней дымкой, в любую секунду грозила явить на свет случайного путника, который окажется свидетелем сцены, где голая женщина старательно ублажает своего кучера ртом, дабы тот смог спокойно везти ее дальше. Такая опасность еще больше распаляла Элеонору. От стараний женщины наемник быстро кончил, излив белый поток ей в горло. Элеонора все с готовностью проглотила, начисто вылизала член и покорно ждала у ног солдата дальнейших приказов. Он приказал ей лезть обратно, и они тронулись.
В последствие карета еще трижды останавливалась, для того чтобы Элеонора помогла снять своими пухлыми губками напряжение между ног кучера.
Солнце еще не достигло зенита, когда они, наконец, подъехали к месту назначения. Ни сказав не слова, наемник высадил женщину и умчался прочь. Женщина стояла совершенно одна, почти голая, приходя в себя после долгой тряски в карете.
Широкие коричневы ступени вели к высоким дверям, обитых похожим на бронзу металлом. Но Элеонора догадывалась, что это не бронза. Уж слишком он светлый, да и без единой царапинки — если бы их ежедневно начищали и полировали, то по любому остались бы мелкие царапины. Элеонора это прекрасно знала, так как сама тщательно следила за бронзовыми доспехами своих далеких предков — слугам такую работу доверить она боялась.
Сосчитав про себя до десяти, правительница начала подъем. Белые босоножки быстро застучали по коричневому камню. Подойдя к двери, Элеонора удивилась: ни ручек, ни колец, ни звонка на ней не было. \"Как же я войду то? \» — удивилась она.
Неожиданно дверь беззвучно приоткрылась. Из черного проема вынырнула фигура, облаченная в черный шелковый балахон, и уставилась на почти полностью обнаженную женщину. Из-за плотно накинутого капюшона лица не было видно, бесформенный балахон так же не облегчал задачи, но, судя по росту и осанке, Элеонора сделала вывод, что перед ней стоит женщина. Ничего не говоря, фигура в балахоне ухватила Элеонору за соски и потянула внутрь. Той оставалось лишь последовать за таким настойчивым приглашением. Войдя в Храм, Правительница Мирианской Империи очутилась в абсолютной темноте. Проводница куда-то исчезла, бесшумно скользнув в сторону, и Элеонора осталась одна. Постепенно глаза императрицы стали привыкать к царившей в помещении темноте. Глаза смогли различить довольно большое просторное помещение, в дальнем конце которого смутно угадывались очертания каменного алтаря. Дорогу от входа к алтарю украшали по обеим сторонам круглые колонны из черного материала. В самый центр Храма освещали солнечные лучи, падавшие откуда-то сверху. На границе озаряемого светом пола и темнотой Элеонора разглядела еще одну фигуру, накинувшую синий плащ.
Робкими шагами женщина начала двигаться к алтарю. Стены помещения тонули во мраке, но императрица догадывалась, что из темноты с обеих сторон на нее пялятся сотни глаз. В
